-Я не чувствую страха от тебя, - ещё шаг.
-Покажи мне свое истинное лицо…Это последнее.
Она, опираясь на стену, с трудом встала, её острые плечи тряслись, словно в ознобе. Отстегнул пряжку, она подняла руку, звякнув кандалами, протянула руку к лицу, с жалостью смотрела на меня, гладя шрамы.
-Я знаю зачем я тебе…тебе нужен ребёнок, добровольно не одна женщина не согласится родить, но и я отказываю тебе. Лучше смерть, я видела кем станет наш ребёнок, как рушатся и умирают миры. – молча развернулся, уходя, услышал стук об камень и надсадный кашель, на пороге повернулся посмотреть, она, кажется, лежала без сознания. Мне не нужна жалость, мне не нужны чувства, мне нужно её тело как сосуд…
- К лекарю её, в комнату для кухонных рабынь! – ломать можно по-разному.
Дошёл до распорядителя рабами.
-Рабыню, что сейчас принесут и пальцем не трогать, узнаю, убью, - распорядитель знал, его слова не голословны. - Вылечить и на самые грязные работы, докладывать обо всём! Ошейник с жёлтой полосой! Из одежды только робу.
Ушёл, злясь, демонская магичка, не хочет жить, думала умрёт и всё, ошейник теперь не даст ей этого сделать.
Глава 39
Очнулась не в камере, лежала на полу в комнате, по до мной тонкий соломенный тюфяк, тряпка, похожая на одеяло.
-Вот поешь, - худая как щепка женщина, подала мне миску с супом и кусок хлеба.
-Спасибо, - прохрипела больным горлом.
Суп был вкусным, по сравнению с тем дерьмом, что кормили в тюрьме. Не дал значит умереть, решил дальше пытаться ломать. Ну посмотрим, знаю, меня ищут, а если я все же ошибаюсь, найду способ выбраться. Я осталась одна, оглядела комнату, помещение было небольшое, матрасы десятка два матрасов лежали впритык к друг к другу. Значит, рабыня… дотрагиваясь до ошейника, из принцессы в беглянки, теперь рабыня. Вот так… где же ты, та, что обещала за мной присматривать…
-Вставай, на работу, тебе и так дали больше суток на отдых, - надо мной стоял мужчина, в его руках была плеть, значит распорядитель, молча встала и одернув, робу, которая была из двух кусков ткани, и перевязана веревкой, на ногах грубые сандалии, я чувствовала, что грудь и бедра чем то перемотаны, хоть так.
-Ганс, принимай ещё одну, - отвёл его в сторону и, косясь на меня, что-то шептал крупному мужчине.
-Вон овощи, иди чистить, - он кивнул на дверцу в стене, там было хранилище, я села на лавку, молча взяла нож и стала тщательно чистить овощи, мужчина пару раз заглянул и оставил меня в покое. Волосы на голове мешали, лезли в лицо, они были спутанными и жирными, расчесать невозможно, взяла прядь и недолго думая обрезала. Прядь за прядью, под самую голову, складывая рядом.
-Ты что сделала? Хозяин накажет!?! - мужчина в ужасе смотрел на кучу волос на полу.
-Меня не накажет, - спокойно собирая волосы и выкидывая в очаг.
-Кто ты? - он смотрел на меня с испугом.
-Я никто, теперь никто… - продолжая чистить овощи.
После ужина, на котором мне вручили миску супа и кусок хлеба, я перемыла все, что мне было велено, ушла на лежанку, все женщины уже спали, я буквально рухнула на подстилку без сил.
День изо дня, чистка, уборка, мытьё посуды, дни мелькали один за другим. Со мной никто не говорил, да и я не рвалась общаться.
Первые семь дней промелькнули мигом, после дел на кухне впервые решила помыться, сегодня освободилась чуть раньше, мыться разрешалось в прачечной, там было хотя бы тепло. Я скинула робу, тряпки с бедер, первым делом стирая их, раскладывая на сушильных камнях, начиная мыться тем же мылом что и для стирки, другого рабыням не было положено. Вымывшись, села поближе к теплым камням, дожидаясь, когда высохнет бельё, я пыталась осмотреть себя, я знаю, что сильно похудела, ноги как спички, руки тонкие, впалый живот, колени, кажущиеся большими. Раздался звук шагов, я устало подняла голову. Ооо, Хозяин вспомнил про меня!
-Не передумала? Подумай хорошо, много еды, отдельные апартаменты, тряпки…
-Нет! - я сидела, прикрываясь руками, смотря на него с ненавистью, жалость прошла, то, что я увидела тут, с лихвой хватило на то, чтобы возненавидеть его. Рабынь били, нещадно, за любую провинность.
-Можешь не прятать, твое тело теперь непривлекательно для меня, кости… мне нужна одна ночь, провести ритуал, и я больше не прикоснусь к тебе!
-Нет! - моя голова откинулась от звонкой пощечины.
-Тварь! - он рычал, вцепившись мне в волосы, притягивая мое лицо к своему.
-После того, что я тут увидела, тварь это ты, бездушное порождение изнанки, - глядя на него с ненавистью, прошипела ему в лицо.
-Молодец, держишься, ну ничего… у меня ещё есть время… - он рассмеялся и отшвырнул меня от себя.
Я с трудом, трясущимися руками намотала ткань на грудь и бедра, одевая ещё влажную робу. Ненавижу… неожиданно кольнула почти невидимая метка на руке, я погладила её, магия слегка пощипывал пальцы, крохи, конечно, но то, что мужья делятся со мной резервом, значит ищут. Неожиданно расплакалась, сердце больно сжалось, так хотелось уткнуться кому-то в теплую грудь, чтобы меня обняли, и пожалели.
Утром меня ждало новое назначение, меня перевели в казарму для солдат… работы стало ещё больше, но и намного хуже. Теперь я целый день получала, недвусмысленные предложения, щипки до синяков. До насилия пока не дошло, я не отвечала, просто отмалчивалась, знала, что меня пока не тронут… через три дня он пришел ночью, все спали, навис надо мной, пнул слегка ногой, чтобы разбудить.
-Ну как тебе на новом месте?
-Одинаково!
-Значит, не передумала…
-Нет!
-Ну что же, я тут подумал, ведь ты мне нужна на раз. На тебе ошейник, не забеременеешь, если солдаты чуток позабавится с тобой.
Ушел, и я поняла, терпеть щипки и оскорбления это одно, насилие это другое. Смогу ли я выдержать… пошевелила пальцами, почувствовала магию, ее едва хватало залечивать себя, и то слегка.
Глава 40
С утра обошлось, меня никто не трогал больше обычного, с утра их забрали всех на боевые учения, я спокойно, ещё с такая рабынями убралась, занялась стиркой. К ужину накрывали стол, когда все вернулись, на носилках занесли одного из командиров, раненого. Солдаты были уставшие, и им было не до нас. Меня заставили ухаживать за раненым, лекарь его осмотрел, залечил, и велел менять примочки с лекарственными травами каждые два часа. Значит, придется ночевать возле него, я устроилась на полу, положив голову на край кровати. Но сегодня даже усталость меня не брала, было страшно…
Я уже запомнила тех, кто особенно обращал на меня внимание. Этот капитан же не видел меня в упор, ни меня, ни остальных рабынь, мне даже казалось, что, когда он рядом, нас меньше трогают. Возможно, с ним рядом будет безопасно. Усталость взяла свое, и я все же задремала, ночью очнулась от стона, капитан метался в бреду. Я налила в ложку лекарство, оставленное лекарем, и приподнимая голову капитана, попыталась влить его в рот.
