Как доехала до подруги не помню, Вика, мягко говоря, обалдела, когда я, рыдая навзрыд, показывала ей сообщение, усевшись в грязном пальто прямо на полу в ее прихожей. Подруга крепко прижала меня к себе, давая проплакаться, потом помогла раздеться и проводила в комнату. В тот вечер мы напились, в первый раз с тех пор, как Кай закрыл меня дома после ссоры. Опять Кай… Как за такой недолгий срок в нашей с сыном жизни он стал настолько незаменим? Все события прямо или косвенно были связаны с ним.
Медленно приручал к себе, ловил как мышку в клетку, и, когда мышка смирилась и обжилась в своем новом жилище, просто выкинул в реку. Именно так я себя и чувствовала, тонущей мышью.
Я медленно подыхала, корчась в своей агонии. Боль и обида затмили все остальные чувства и эмоции. Не было радости, удивления, я даже не улыбнулась ни разу. Стала собственной оболочкой. И, когда мое тело делало привычные дела, душа разрывалась, металась, она хотела кричать, а я молчала.
Первые пару недель сохранялась надежда что Кай позвонит и мы поговорим, а потом и она погасла, вместе со мной. Внутренний огонек, который зажег Кай медленно потух.
Ради сына я старалась прийти в себя. Заставляла себя есть, ходить в душ, работать. На выходных пыталась развлекать сына, потому что Ванька все чаще спрашивал где Кай. И каждый его вопрос как лезвием по оголенным нервам. Где? Знать бы…
Я пробовала звонить Наташе, но она не брала трубку. Еще пару раз заходила к ним в гости, но дома никого не было. Часто днем я сидела возле окна, надеясь увидеть машину Наты или Германа, но все напрасно. Их не было! Может уехали отдыхать? Они давно собирались, но все никак.
Вика звонила и приезжала почти каждый день. От алкоголя я отказывалась, в моем случае он не спасал, а наоборот, усугублял эмоции. Становилось совсем невыносимо, а напиваться до умопомрачения я не умела.
–Боль проходит, Алиса, – говорила Вика, – Нужно время и она пройдет, обещаю. – Гладила меня по голове, словно маленького ребенка. И я кивала, делая вид что соглашаюсь, хотя точно знала, что именно эта боль уже стала частью меня. Впиталась в кожу, кости, внутренности, разливаясь ядовитой кислотой и заполняя собой все пространство.
Но человек ко всему привыкает, вот и я принимала боль как часть себя, уже не пытаясь с ней бороться просто жила.
Глава 27
Кай.
Мерзкое пиканье его раздражало. Он с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, получалось плохо. Голова раскалывалась, а тело не слушалось. Да еще и пить нереально хотелось, губы пересохли. Обвел мутным взглядом пространство вокруг себя, кафельные стены, белый потолок. Бесячее пиканье не прекращалось. Повернул голову, пикали какие-то медицинские аппараты. Он гулко сглотнул, память стала медленно возвращаться. Первая мысль была о его Потеряшке. Где она? Все ли у нее в порядке? Испугался.
Его достали люди Лютого. В самый неподходящий момент появились, суки. Он из ювелирного магазина выходил, Алисе кольцо купил, хотел предложение сделать. Прошло достаточно времени, она должна была согласиться. Кай кайфовал от нее каждый день, летел с работы домой, потому что она ждала. Всегда с мягкой улыбкой звала ужинать, с искренним интересом спрашивала как у него дела на работе…
А дела были хуевые. Вот прям совсем. Только не на работе. Саня ее, чтобы срок скостили, сдал всех своих подельников. Лютый зло затаил, Каю доложили что приказ дал Алису с Ванькой прикончить. Долго и мучительно, на камеру заснять и Сане в тюрьму отправить. А потом и ему хана бы пришла. У Кая везде свои люди были, вовремя доложили. У него тогда чуть пол башки седой не стала.
Алисе он конечно ничего не сказал, но охрану усилил по полной, лучше чем президента пасли. А он Лютому встречу назначил, поговорить цивильно. Но этот обдолбаный мудак руки распускать стал, ствол достал, пришлось принимать другие меры.
Война была, но по-тихому. Кай тогда все на Алису переписал, на всякий случай. Квартиру, машину, денег ей на счет перевел, что на всю жизнь останется и Германа предупредил на всякий случай, чтоб присматривал. Решил жениться по-быстрому и увезти ее, желательно за границу. Он бы тогда за ее безопасность не боялся и быстро все дела порешал.
Они сзади подошли, Кай успел среагировать, одному руку сломал, другому челюсть, пока третий ствол не достал. Это только в боевиках так, один всех побеждает и пофиг что пушки у каждого в руке. В жизни все по-другому. Два пулевых ранения и вот Кай в больничке отлеживается. Средь бела дня палили, придурки! Так не терпелось с ним покончить. Кай давно у Лютого как кость в горле, вот и пожертвовал самыми тупыми.
Кая затопила паника, Алисы поблизости не было, может и до нее добрались? Встать не получалось, тело слушалось плохо, а при каждой попытке двинуться в голове шумело. Так и не справившись с собой, мужчина отключился.
В следующий раз открыв глаза увидел у своей постели брата, тот сидел на стуле бледный, осунувшийся. Возле стены на табуретке сидела Наташа, облокотившись головой о кафель и прикрыв глаза. Алисы не было … Неужели его опасения правда? Не могла же она его бросить в таком состоянии? Или могла??
–Гера, – говорить было больно, скорее всего легкие задеты.
–Брат, мы чуть с ума не сошли, наконец-то, – Герман облегченно выдохнул.
–Где ОНА? – задал Кай самый важный вопрос. И нахмурился, потому что Герман побледнел и кажется даже стал ниже ростом. Что, мать вашу происходит? – Я жду! – покосился на Наташу, которая испуганно вжалась в стену, грозно глядя на мужа.
–Ну… В общем… – Герман мялся, прятал глаза.
– Она жива?
–Конечно, – Казалось брат удивился, – Жива и здорова. Я Лютого достал, брат! И всех его подельников. – Герман с удовольствием сменил тему. Новость хорошая, но вот только Кай задал другой вопрос и напряженно ждал ответа.
–Скажи ему, – едко сказала Наташа.
–Скажи что? – Кай почти рычал, даже боль перестал чувствовать.
–Ну… Я… В общем я с ней расстался, – огорошил Герман, у Кая глаза от удивления расширились. – От твоего имени. – Увидев в глазах Кая почти черную ярость, Герман зачастил, – Кай, нам врачи сказали что ты не жилец, тебе сутки остались, максимум двое. Мы прощались с тобой. А она? Ну зачем ей тебя хоронить? Пусть лучше ненавидит и … – Кай выпал в осадок! Он сейчас вообще серьезно говорит или шутит? Мужчина всерьез засомневался в умственных способностях брата, – Мне и Наташки плачущей за глаза было…
Если бы Кай мог, то поднялся бы и хорошенько надавал брату в морду. Но ему оставалось только яростно смотреть и стараться не так громко дышать, ибо больно.
–А я ему говорила, – вставила Ната, – но вы же сами решения принимаете! Она вообще-то моя подруга, как мне ей в глаза смотреть? Я в гостинице живу все это время, чтоб домой не ехать. Тимоху к маме отвезла, пока все не закончится. И не смотри на меня так, – гневно закончила она, глядя на Германа. – Она мне звонила, а мне трубку стыдно взять было. Теперь уже не звонит, – закончила она тихо, опустив глаза в пол.
