Он знал, что даже если всерьез разозлит ее, она не навредит ему. А то, что следы от плети могут не сходить дольше, чем пару дней… Что ж. Это не такая большая цена.
Однако Таари вдруг сникла. Села на постель рядом, скользнула ладонью по его поднятым над головой рукам. Вздохнула.
— Ты сопротивляешься. Я сейчас не хочу тебя ломать, даже в игре. Не могу. Это вообще неправильно!
— Ты меня не сломаешь, — растерянно ответил Акайо. В голове тут же взвились сомнения, вина, сочувствие… Он заставил себя остановиться. Догадки — лишь отражения в кривом зеркале, они приходят не от того, от кого ты жаждешь получить ответ, а от тебя самого. Самовлюбленный вложит в чужие уста слова восхищения, пугливый — осуждения, и оба наверняка ошибутся. Он спросил:
— Что я сделал не так?
И тут же сам понял, что спросил неправильно. Не мог увидеть в темноте, но знал, что она печально улыбается, качает головой, отвечая:
— Ничего. Мне обычно нравится, когда ты так себя ведешь. Это вообще мое слабое место — когда сопротивляются, мне тогда особенно сильно хочется проучить упрямца. Но сейчас… Это просто не вовремя. Я просто вспомнила некоторые вещи, — и вдруг, прервавшись на середине фразы, спросила: — Я похожа на Ваарта?
— Нет.
Таари молчала, и Акайо заставил себя задуматься. Если она спрашивала, значит, это было важно. Но что такого этот Ваарт сделал, что она решила, что может быть на него похожа? Тем более, что Акайо видел его всего несколько минут, и знал лишь то, что этот человек наслаждался, принижая чужие заслуги. Считал себя центром мира.
— Нет, — Акайо уверенно покачал головой. — Ты на него не похожа, я уверен. Он нападал на тебя, хотя это было не по правилам. Ему просто захотелось, потому что ему доверили быть твоим оппонентом. И он сделал то, что захотел, не задумавшись. Ты другая. Мы были в твоих руках очень долго, слабые и растерянные, как слепые котята. Но ты ни разу не попыталась нас сломать. Тебе это даже в голову не приходило, пока Джиро не распял меня. И после ты держалась, пока я сам не пришел к тебе. Даже эту сессию я предложил сам, хотя тебе было очень нужно. Прости, если я сделал что-то, что тебе не понравилось, я...
Она накрыла его рот ладонью.
— Не извиняйся. Это мои проблемы, не твои. И мне нравится то, что ты делаешь. Не смей прекращать.
Акайо почувствовал улыбку в ее голосе, снова чуть прикусил тонкие пальцы. Вторая ладонь тут же оказалась на его горле, надавила, заставив разжать зубы в бессильной попытке вдохнуть. Таари засмеялась. Отпустила его, погладила по груди сквозь рубашку. Акайо знал — она хотела бы рвануть одежду так, чтобы пуговицы разлетелись по всей комнате. Потом он ползал бы по полу, собирая их, а она сидела бы на постели, покачивая ножкой и то и дело указывая, куда ему следует заглянуть.
Но они были в крохотной комнатке в институте, и им еще нужно было узнать результаты голосования. Нельзя было портить одежду.
Но можно было многое другое.
***
Когда они вышли, в зале было намного тише, чем сразу после защиты. Акайо нашел глазами Джиро, затем остальных. Улыбнулся, услышав знакомые строчки: “Знает лишь время, сколько дорог мне пройти, чтоб счастья достичь” — Юки все-таки читал стихи, но не здешние, а их родные, кайнские.
Привычно почти неощутимо укололо — раз уж говоришь, что родные, говори имперские. Свою родину ты называл так, а слово “кайн” придумали эндаалорцы. И когда ты так говоришь, ты, выходит, становишься одним из них. Тогда родина твоя — больница в этом городе, а дом твой — ее дом, белые стены, красная крыша. Скоро и вовсе забудешь, что у какого-то другого дома были такие же стены и такая же крыша…
— Таари, мы готовы объявить результат голосования.
Акайо нашел глазами Л’Гури, протиснулся ближе. Она выглядела так официально, что могла даже не продолжать, но Таари держалась достойно, даже дерзко. Подошла, вскинула голову, как дикая лошадь.
— Я слушаю.
На нее смотрели с сочувствием. К Акайо добрался сквозь толпу Иола, за ним стянулся остальной гарем. Тетсуи вцепился в ладонь, как ребенок, но тут же опомнился, сделал бесстрастное лицо.
— По итогам общего голосования тебе отказано в докторской степени, — сообщила уже очевидное Л’Гури. Пояснила, — Диссертация не должна содержать так много непроверенных данных. Помимо сведений, поступивших от твоего гарема, ты пользовалась внутренним хранилищем. Большинство фотографий взято из него. Мы не можем…
— Но точных данных о Кайне нет, — Таари возражала холодно и зло, как могла бы возражать гора, которую не сдвинешь, как ни бейся.
— К сожалению, это правда, — кивнула Л’Гури. — И в таких ограниченных условиях лучше выбирать темы, не столь плотно связанные с Кайном.
— То есть вы предлагаете просто закрыть глаза на наших соседей? — уточнила Таари. Гора гудела, по снежной шапке ползли трещины, обещая лавину. — Перестать изучать их, перестать искать связи с Праземлей?
— Связей нет, — повысила голос Л’Гури.
— Связи, — Таари сжала кулаки, приглушила голос, заставляя прислушиваться к себе. — есть. И я это докажу. Если у нас нет достоверных сведений и никто не стремится их достать — я сама их найду.
На миг повисла недоверчивая тишина. Пискнул Тетсуи, Акайо смущенно разжал пальцы — он и не заметил, как стиснул его плечо.
Она правда?..
— Таари, — начала было Л’Гури и запнулась. Продолжила уже не столь уверенно: — Таари, дорогая, ты точно хочешь туда поехать? Мы не сможем профинансировать такую экспедицию. У нас нет никаких контактов и даже просто достоверных сведений…
— Вот именно, — фыркнула та. Глаза у нее горели, как путеводные звезды. — Мне и не нужна ваша помощь. Машину, камеру и кайнскую одежду я сама себе обеспечу. Слава небу и правилам защиты диссертации, проводников у меня целых девять человек, а больше ничего и не нужно.
— Кое-что нужно, — вмешался кто-то из толпы. — Как ты будешь камеру заряжать? Вряд ли в империи можно найти розетки.
— Можно взять аккумулятор на распаде, — отозвался смутно знакомый голос.
— И мало того, что нафонить на весь Кайн, так еще и небо знает где прятать эту дуру? — возмутилась Таари. Видимо, в отличии от Акайо, она прекрасно понимала, о чем идет речь. — Это же килограммов пять, не меньше!
— Именно, — вдруг поддержала Л’Гури. — Проще на химическом...
— Ты уверена, — без малейшего почтения прервали ее из толпы, — что они найдут крахмалосодержащие растения в нужном количестве?
— А ты, — насмешливо выкрикнул кто-то из дальнего угла, — небось хочешь предложить солярные?
— Конечно! — удивительно невысокий мужчина протолкался в центр, к Таари. Он не мог видеть своих собеседников, но его это, похоже, ничуть не смущало. — Не забывайте, куда они идут. В империи зимой как раз солнечный сезон, это сейчас там льет как из ведра.
