Она продолжала выжидающе смотреть на него, чтобы Рейд понял, что просто так промолчать ему не удастся. Теперь это уже не его личная территория. Теперь она тоже принадлежит им обоим и должна быть освоена.
— Джина, моя жизнь с ней и с тобой… это земля и небо, поверь.
— Так поговорим об этом. Рейд, — непреклонно продолжала она требовать. — Поверь в это сам, потому что неделю назад ты отправил меня в ту же корзину, что и ее, и я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу лишиться тебя из-за того, что какая-то другая женщина дурно поступила с тобой.
Рейд сдержанно кивнул.
— Вполне справедливо.
Наконец он решился начать, хотя и с некоторым недовольством:
— Мы со Сьюзи были тем, что называется птицами высокого полета, когда повстречались; мы были очень высокого мнения о себе и стремились брать от жизни все самое лучшее — или что таковым казалось. Мы стали встречаться на разных приемах, нашли друг друга привлекательными и наконец составили одну из тех блестящих партий, которым завидуют все окружающие. У нас было такое свадебное торжество, что ты себе не можешь представить.
Джина уловила в его голосе ноту цинизма, показывающую, насколько их семейная жизнь была заполнена заключением выгодных контрактов, покупкой компаний и завоеванием влияния в обществе, что Рейд ценил все меньше и меньше, пока это окончательно не потеряло для него значения и у него не осталось ничего отрадного в жизни.
Рассказ продолжался весь ужин. Оба они почти ничего не съели. Рейд старался удовлетворить желание Джины понять его, а Джина была слишком поглощена новой информацией, чтобы помнить о еде. В основном ели только сладкое. Кофе принесли, когда Рейд уже заканчивал свое повествование.
— Отвечая на твой вопрос, скажу, что вряд ли здесь имела место любовь. Больше всего мы были сосредоточены на самих себе. Как я уже говорил, я этим не очень горжусь. — Он протянул руку через стол и властно сжал ее кисть, неотрывно глядя ей в глаза. — И я знаю, что с тобой у меня все совсем иначе, Джина.
Она не стала высвобождать свою руку из его, наслаждаясь теплом и силой, шедшими от его пожатия.
— Что ты увидел во мне в первую очередь, Рейд? — спросила она, невольно возвращаясь к теме первой встречи. — Что тебя во мне привлекло? — быстро добавила она, сужая свой вопрос.
Она работала в книжной рождественской лавке, продавая детские книжки. Это было в Центре Бонди, в самой оживленной его части. Лавка была яркой и привлекала внимание прохожих. Но Рейд прохожим не был. Он сидел со своей матерью в кафе в нескольких метрах от ее лавки.
Когда его мать ушла, он подошел и купил какую-то книжку, скорее всего только затем, чтобы иметь повод познакомиться и предложить встретиться. Прекрасные Принцы не часто так врываются в жизнь девушек, и потрясенная Джина согласилась. Мысль об отказе ей и в голову не пришла. Она едва дышала, сгорая от нетерпения снова его увидеть и боясь, что это ей привиделось во сне.
А теперь он сидит напротив нее — ее муж, с которым она прожила почти семь лет, — и его лицо, по мере того как он мысленно возвращается в прошлое, становится все добрее. Мечтательная улыбка смягчила губы Рейда. Решительный блеск глаз сменился теплым светом воспоминаний о том времени, когда все было гладко и между ними не было никаких препятствий.
— То, как ты улыбалась детям, — сказал он наконец, кивая собственным воспоминаниям. — Ты была прекрасна, но я видел множество красивых женщин, которые оставляли меня равнодушным. Меня пронизала твоя улыбка, обращенная к детям. Ты вся светилась нежностью. Настоящей нежностью.
Дети. Неужели они занимают главнейшее место в его жизни?
Рейд внезапно улыбнулся, в его глазах блеснули веселые искры:
— Но когда ты улыбнулась мне, я просто потерял голову. Никакой фальши. Открытая и радостная улыбка. Это было похоже на радугу, и я не мог забыть ее весь день и сказал себе: это золотая девушка. Скорее бери ее и увози с собой.
Не удержавшись. Джина рассмеялась. Потом глубоко и печально вздохнула. Да, он мог быть Прекрасным Принцем. Когда хотел.
— А ты, Джина? — мягко спросил он. — Что во мне тебя привлекло?
— Трудно описать. — На этот раз ее смех был слегка нервным, и она смущенно посмотрела ему в глаза. — Ты скажешь, что это глупо.
— Нет, — серьезно ответил он. — Скажи мне.
Она сделала глубокий вдох, подумав, как бывает трудно рассказывать о своих чувствах. Но, может быть, именно из-за того, что они никогда этого не делали, их брак и пришел к тому, что они теперь пытаются исправить. В этом им обоим надо практиковаться. Почаще.
— Когда ты впервые заговорил со мной, посмотрел мне в глаза, я почувствовала восхитительный звон во всем теле, с головы до пят. Это было так непривычно. Такого со мной не случалось ни разу. Мне показалось, что меня коснулись волшебной палочкой.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— А теперь я могу это сделать, чтобы ты почувствовала такой же звон?
— Ты и сделал, когда мы летели сюда и ты в первый раз встал со своего места и подошел ко мне, чтобы справиться, все ли в порядке. Ты посмотрел на меня… Мне показалось, что ты снова увидел меня после долгой-долгой разлуки. — Джина вздрогнула, чувствуя некоторую неловкость. — Если ты понимаешь, о чем я, — смущенно пробормотала она.
— Я понимаю, — с жаром сказал Рейд, удивляя Джину своей уверенностью. Его глаза потемнели. — Это происходит, когда ты нуждаешься в ком-то и сам чувствуешь себя нужным. А если говорить начистоту, то у меня пропало чувство, что ты хочешь меня, Джина. Похоже было, что всю твою жизнь заполняют дети, и…
— Но я хотела тебя. Рейд, ты всегда был мне нужен! — горячо воскликнула она.
Он покачал головой, с трудом говоря о своих переживаниях.
— Однако это не проявлялось так, как мне того хотелось бы, — негромко сказал он.
— Теперь я знаю об этом. Рейд, но как тогда я могла догадаться? — вскричала Джина. — Ты был моим первым мужчиной во всех смыслах этого слова. Мой отец никогда не заговаривал со мной на тему секса. Моя мать была слишком воспитанной леди, чтобы обсуждать с ним эти вопросы при мне. Для него я была маленькой принцессой, пока не вышла замуж за тебя. С тех пор он живет в Квинсленде с братом, помогая ему в его корабельном бизнесе. Откуда же я могла узнать подобные вещи, если не от тебя?
Он ответил не сразу. Сначала, нахмурившись, долго обдумывал ее слова.
— Я полагал, что если это чувствовать, то все придет естественным путем, — медленно сказал он.
— У меня не было понятия о свободе в сексе как о естественной вещи, — осторожно сказала Джина. — Все связанное с сексом должно было быть скрыто, скрыто и еще раз скрыто. Вот чему я была научена, Рейд, и избавиться от этого комплекса было не так-то легко.
