— Но почему же нет? — с удивившим его простодушием воскликнула она.
В самом деле, почему? Он закинул руку за голову и задумался.
— Насколько я знаю, — произнес он спустя мгновение, — наши жены… женам вообще не свойственно вожделение… страсть… И я полагал, ты ничем от них не отличаешься.
— Жены не предназначены для этого? — переспросила Фиби. — Но отчего? Разве это плохо? Или неприлично?
Он не захотел, вернее, не сумел прямо ответить на вопрос.
— Во всяком случае, ты, Фиби, исключение из правил.
Она не знала, принять это за комплимент или за осуждение.
— А как же любовь? — снова спросила она.
— Любовь не имеет ничего общего с этими отношениями, — услышала она удивившие и возмутившие ее слова.
Но ни возражать, ни продолжать расспросы не было сил. Последнее, о чем она подумала, уже засыпая: нужно научить маркиза Кейто Гренвилла любить ее. При сохранении тех, других отношений.
Глава 9
Под низко нависшим небом Брайан Морс подъехал к дому своего отчима. Кругом лежал глубокий снег, только узкая подъездная дорожка была расчищена воинами Кейто Гренвилла.
Брайан задержал взгляд на больших окнах и двускатной крыше, занесенной снегом. Дом был весь из камня, построен сравнительно недавно, и Брайан все считал и пересчитывал, сколько же он мог стоить его хозяину. Впрочем, сколько бы он ни стоил, для такого богача, как маркиз Гренвилл, это пустяк.
«А его богатство — это, в конце концов, мое богатство. Только надо до него дотянуться» — эта мысль беспрестанно крутилась в голове Брайана.
Он спешился, привязал коня к столбу у двери и постучал в нее медным молотком. Дверь открыл одетый с иголочки слуга. Этого человека Брайан не помнил. Когда он жил в замке Гренвилл, его там, видимо, еще не было. Человек смотрел на него с вежливым недоумением и некоторым беспокойством. Последнее было неудивительно в столь тревожное время.
— Лорд Гренвилл у себя? — спросил вновь прибывший, очищая сапоги о край ступеньки.
— Могу я узнать, кто его спрашивает, сэр?
— Кто там, Биссет? — послышался голос Кейто из сумрака холла.
Он подошел ближе, в глазах у него мелькнула тревога при виде гостя, но голос звучал спокойно и благожелательно.
— Неужели ты, Брайан? Вот неожиданность! Проходи, грейся.
Дворецкий отступил в сторону. Брайан вошел в дом отчима.
— В самом деле, милорд, — сказал он, снимая перчатки, — вас не может не удивлять мое появление, однако хотелось бы надеяться, что ваше недоумение сменится приязнью, когда вы услышите мои объяснения.
С этими словами он протянул руку отчиму, и тот сдержанно пожал ее, обратившись после этого к дворецкому:
— Биссет, распорядитесь, чтобы коня мистера Морса поставили в стойло… Ты уже завтракал, Брайан?
— Еще нет, сэр. Я выехал из Оксфорда до рассвета, чтобы было меньше риска встретиться с патрулями. И мне повезло. Наверное, из-за снегопада.
«Действительно, что могло подвигнуть моего пасынка пробираться в такую погоду ночью через лес, да еще в одиночестве? — не без интереса подумал Кейто. — Какая необходимость?»
— Пойдем. — Он кивнул в глубь холла, где находился его кабинет. — Принесите туда хлеба, мяса и эля, Биссет.
Оливия и Фиби, спускаясь в это время по лестнице, застали мужчин уже на пути в кабинет. Оливия сразу же узнала человека, с которым провела немало дней в своем доме и которого никогда не любила.
— Кто это? — спросила Фиби, поняв по виду подруги, что ее встревожило появление незнакомца.
— Свинья! — огрызнулась Оливия.
— Кто?
— Противный г-грубиян. Брайан Морс, приемный сын отца. Ехидная з-змея!
Фиби уже раньше слышала о нем нелестные отзывы Порции и Оливии, но никогда не видела его воочию.
— Интересно, зачем он приехал? — пробормотала она. — Ведь, кажется, он на стороне короля.
Оливия поморщилась:
— Н-не знаю, что он хочет. Главное, чтобы не задерживался долго.
Заговорив о Брайане, она стала заикаться сильнее.
Оливия двинулась к себе, а Фиби спустилась в холл и, постояв некоторое время в раздумье и тряхнув головой, направилась к кабинету Кейто. Немного помедлив, она постучала, еще не зная, под каким предлогом войдет туда. Ей был любопытен человек, которого Кейто усыновил, когда тот был еще ребенком, и кто до сих пор оставался наследником его титула и всего богатства. В разговоре с ней Кейто не скрывал, что такая перспектива его мало устраивает, однако ничего не говорил о том, что хочет и может предпринять. Впрочем, что за глупости? Она прекрасно знает, как именно можно лишить Брайана прав на наследство: она, Фиби, должна родить маркизу Кейто Гренвиллу сына.
— Войдите, — услыхала она из-за двери голос мужа.
В то утро она его еще не видела. Интересно, как он выглядит… Каким покажется ей после прошедшей ночи? Первой ночи любви.
Она робко приоткрыла дверь.
— Извините, если помешала, но Биссет сказал, что у нас гость. Я хотела узнать, не приготовить ли для него спальню?
Слова были обращены к Кейто, но смотрела она на вновь прибывшего, не скрывая любопытства.
— Почему бы тебе не войти в комнату? — с обычной для него иронией предложил Кейто. — Вот так, прекрасно. А теперь позволь представить тебе мистера Брайана Морса, моего пасынка.
Фиби еще не видела, пожалуй, человека, одетого столь причудливо, как мистер Морс. На нем был алого цвета камзол, отороченный серебристой тесьмой, с кружевным гофрированным воротником, такого же цвета шляпа с пышным плюмажем из страусовых перьев была небрежно брошена на кресло.
— Леди Гренвилл, — произнес Брайан с церемонным поклоном.
Его маленькие глазки так и впились в жену отчима. Она выглядела совсем не так, как прежде, когда он смотрел на нее из дверей сельской гостиницы: чересчур полная, в простом немодном одеянии, неловко ступающая по неровной зимней дороге. Сейчас на ней было великолепное платье из синего бархата, в котором она казалась отнюдь не толстой, а скорее соблазнительно-чувственной. Но в то же время было в ее одежде нечто странное, не вполне естественное, природу чего не сразу и определишь.
Однако для Кейто это не явилось тайной, он моментально раскусил, в чем дело: кружева на правом рукаве Фиби неряшливо завернулись вовнутрь, вместо того чтобы ниспадать на запястья. Конечно, она одевалась, как всегда, второпях и без помощи служанки. Он подошел к ней, словно бы между прочим взял за руку, расправил кружевные манжеты.
— Они порядком помялись, — сказал он. — Надо бы тебе снять платье и…
Перед его глазами живо встало ее нагое тело, которое он по-настоящему увидел и познал всего несколько часов назад.
