Белецкий взглянул на Алину, которая с волнением вглядывалась в его лицо, и буркнул в трубку:
— Да узнал-узнал… Слушаю.
— В новостях сказали, на твою фирму совершено нападение. Мы с отцом волновались, ты не отвечал на звонки…
— Со мной всё в порядке, — холодно проговорил Белецкий, — не могу сейчас говорить. Срочно улетаю в Москву. Привет отцу. — И, не дослушав, отключил связь.
Только этого ему не хватало… Навязчивого внимания родни. Артём подцепил вилкой кусок омлета и направил его в рот. Вкус еды не чувствовался, да и есть расхотелось окончательно. Отодвинув тарелку, мужчина вытер губы салфеткой.
— Кто это был? — Алина продолжала вопросительно смотреть на него. — Расскажешь?
Он хмуро взглянул на неё, раздумывая, стоит ли…
— Родственнички объявились.
— Почему-то мне кажется, ты этому совсем не рад.
— Да лучше бы и не звонили, мы уже десять лет не общаемся, — раздражённо буркнул Белецкий.
Во взгляде девушки промелькнуло удивление.
— Почему?
Белецкий провёл рукой по волосам и уставился на портрет красивой молодой женщины, висевший на противоположной стене. Сколько лет прошло с тех пор, как он плакал на её могиле?
ПРОДОЛЖЕНИЕ
— После смерти матери отец через полгода женился на её подруге, а я не смог этого принять и ушёл из дома. С тех пор ни разу не разговаривали, — Артём повернулся и посмотрел на Алину, — брат со всем согласился, а я… до сих пор не могу.
— Десять лет? — её глаза от удивления стали ещё больше, хотя, казалось, куда уж. Девушка покачала головой. — Это же единственные твои близкие люди! Отец ведь, наверное, в возрасте уже, а если с ним что-то случится, ты же себе не простишь! — Белецкий тяжело выдохнул и направился к двери. Он не был готов обсуждать это здесь и сейчас. — Тебе надо помириться с ними… — полетело в спину, — тем более брат первым позвонил. Они помнят о тебе и волнуются!..
Волнуются, как же… Десять лет не волновались, а тут обеспокоились…
— Собирайся, Алина. Времени в обрез! — произнёс Артём повелительным тоном, не оборачиваясь.
***
Квартира для сотрудников фирмы показалась девушке захламленной. Она окинула взглядом выцветшие стены, облезлый ковёр и потрескавшийся потолок. Не жилище, а какой-то заброшенный склад. При дальнейшем осмотре обнаружилась куча ненужных старых вещей, а сломанные стулья и разбитое зеркало завершали картину. Алина решила, что нужно посоветоваться с Артёмом насчёт косметического ремонта, а пока только вытереть пыль, вымыть пол и вынести мусор.
В ванной обнаружились моющие средства, оранжевое ведро, какие-то тряпки и швабра. Но едва Воронцова приступила к работе, как раздался звонок. Выхватив телефон из кармана, она нажала на вызов:
— Аль, вы что, сговорились? — в голосе Ланы слышалось раздражение. — Чего не отвечаешь-то? Ни ты, ни Валера. Я вчера обзвонилась!
Видимо, она пропустила новости… Впрочем, неудивительно, подруга никогда их не слушала. Перестрелки, катаклизмы, катастрофы — всё это проходило мимо её ушей.
— Прости, — Воронцова тяжело сглотнула, — я совсем забыла тебя набрать…
Но та не дала договорить и затараторила сама:
— Затеваю тут очередную вечеринку, надеюсь, вы придёте. Хотела посоветоваться, что ты думаешь…
— Лана! Услышь меня! — прокричала Аля, прерывая её болтовню. — У нас беда!
Через несколько секунд в трубке послышалось настороженное:
— Что случилось?
— Валера тяжело ранен, он в реанимации, его друг убит! А завтра у нас похороны…
Воронцова принялась рассказывать подруге о вчерашних событиях. Та слушала внимательно, больше не перебивая.
— …Через несколько дней Морозова переведут в обычную палату, ты сможешь его навестить! Ему сейчас очень нужна поддержка.
Лана посопела в трубку.
— Может и загляну. Ты же знаешь, я терпеть не могу больницы. Как вспомню своё лечение, так у меня депрессия начинается. Бр-р-р!
Аля представила, как Лана закатывает глазки, вспоминая о своей больнице, и поморщилась. А ведь ещё вчера говорила, какой Морозов крутой любовник и как с ним весело!
— Слушай, нельзя же быть такой бесчувственной! Неужели тебе не жалко Валеру?
В голосе подруги послышалось удивление:
— Почему бесчувственной? Очень даже жалко… Но я не готова связывать себя с ним какими-то обязательствами.
Аля поняла, что Лана не приедет в госпиталь. Всё сказанное было лишь для приличия. А на самом деле ей абсолютно наплевать на чужие проблемы, ведь впереди у неё очередное пати на двадцать третье февраля. «Самое страшное в мире — это равнодушие. Оно страшнее ненависти, страшнее жестокости, страшнее войны. Равнодушие — это паралич души», — вспомнились чьи-то слова…
— Ты когда домой-то собираешься? — как ни в чём не бывало продолжила подруга. — Совсем загуляла!
Домой?.. Она у Ланы никогда не чувствовала себя дома.
— Артём предложил перебраться к нему. Я заскочу за вещами попозже, ладно?
Подруга молчала, переваривая услышанное:
— Ни фига себе новости! У вас, похоже, с Артёмом всё серьёзно?
— Ничего пока не могу сказать… Нам просто хорошо вместе, а после всего случившегося ему потребуется помощь. Я хочу быть рядом сейчас, завтра и, может быть, потом — время покажет, — Воронцова помолчала и добавила: — Мне только жаль, что ты не с нами, Лана…
— Ладно, подруга, мне тут уже звонят! Заходи, поговорим. Валерочке и Тёме — приветы. Что бы ни случилось — жизнь продолжается!
В этот момент Аля с удовольствием дала бы подруге оплеуху. Жестокая и бесчувственная стерва! Впрочем, она всегда такой и была. Хотя в последнем Лана, конечно, права — жизнь продолжается… Для выживших… А для Егорова — в его сыне.
Прижавшись лбом к холодной поверхности зеркала, Воронцова крепко зажмурилась. Морозов… Образ голубоглазого красавца с белозубой улыбкой стоял перед глазами. Похоже, Лана бросает его в самую трудную минуту. А он совсем один, сирота, детдомовец… А может, это всего лишь прикрытие? Легенда? Хотя какое это имеет значение? Друзей в беде не бросают! Неизвестно ещё, как позаботится о нём ФСБ или Интерпол и… как прошла операция?
Достав телефон, Воронцова принялась разыскивать номер больницы. Мысли крутились вокруг молодого офицера. Из услышанного она поняла, что они с Егоровым практически вдвоём перебили всю банду. Рискованный парень этот Морозов. Кто знает, что было бы с Артёмом, не переведи Валерка огонь на себя.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Спустя десять минут в справочной ответили:
— Состояние стабильно тяжёлое. Он в реанимации.
