Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Кадреску склонил голову в знак согласия.
– Опрошенные приятели умерших также в один голос утверждают, что они стали выглядеть гораздо лучше, вернувшись после продолжительного отсутствия в компании бомжей.
– Неужели кто-то открыл санаторий для подобного рода людей? – усмехнулся Никита.
– Ага, – сказала я, – да еще, похоже, и приплачивал им за прохождение лечения – полный нонсенс!
– Может, и нонсенс, – согласился Лицкявичус, – но теперь очевидно: наши бомжи умерли не случайно, и мы с полным основанием можем считать их жертвами преступления.
– Преступления? – переспросила я. – Но в чем оно заключается? Да, причина смерти странная, практически невероятная, если учесть, что от нее умерли подряд четыре человека, однако произошло это в разных местах!
– Пропажа покойников из моргов говорит о многом, – возразил Леонид. – Кроме Ракитина, у нас нет ни одного тела для исследований, да и его умыкнули – слава богу, хоть вскрытие успели провести!
– Правильно, – кивнул Лицкявичус. – Кому-то очень не хотелось, чтобы причина смерти пациентов была установлена. Вы, Агния, совершенно правильно заметили: трое пациентов умерли в трех разных больницах. Само собой, ни одной больнице не выгодно, когда в ней по непонятным причинам умирают пациенты, но то, что схема действий в отношении тел одинакова, не оставляет сомнений. Надеюсь, вы не станете пытаться доказать сговор между больницами?
Я качнула головой, понимая, что это было бы просто глупо.
– Но пропажа тел говорит кое о чем еще, – добавил глава ОМР, скрестив руки на груди и присаживаясь на край стола.
– И о чем же? – вопросил Никита.
– О том, что кто-то следил за жертвами и, как только они умерли, начал действовать с целью предотвратить их вскрытие.
– Но зачем? – снова задал вопрос Никита. – С чем, собственно, мы имеем дело?
Лицкявичус опустил голову. С минуту он как будто внимательно разглядывал рисунок на линолеуме у себя под ногами, и мне показалось, что он не расслышал последних вопросов.
– Я кое о чем умолчал, – произнес он после довольно продолжительной паузы. – Это касается Армена Багдасаряна.
– Нашего патолога? – удивилась я.
Лицкявичус кивнул.
– Благослови Господь этого человека и его тягу к перестраховке. Только благодаря ему у нас есть хоть какая-то ниточка. К сожалению, сам Багдасарян все еще в состоянии искусственной комы в Поленовском институте, хотя у него довольно большие шансы на выздоровление. Дело в том, что вчера вечером Карпухину, который забрал дело о нападении на патологоанатома себе, так как связал его с нашим делом, позвонила жена Багдасаряна. Разбирая вещи мужа, которые не заинтересовали нападавшего, она обнаружила мобильный телефон. Если помните, у патолога забрали борсетку с ключами, деньгами и документами, но мобильник был у него во внутреннем кармане пиджака. Телефон имеет функцию встроенного диктофона с памятью, рассчитанной на три часа беспрерывной записи. Зная о привычке мужа записывать все свои действия, она прослушала память телефона и обнаружила кое-что интересное.
Мы все, включая Леонида, от обычной апатии которого не осталось и следа, заметно напряглись в ожидании продолжения.
– Багдасарян действительно успел провести вскрытие тела Полетаева, но ему не хватило времени, чтобы отправить образцы в лабораторию. И все же в записи есть нечто, что определенно связывает Ракитина и Полетаева: состояние их внутренних органов не соответствовало возрасту жертв. Более подробный отчет Багдасарян, скорее всего, написал от руки на бумаге, но он исчез вместе с телом, иначе мы имели бы гораздо больше материалов для исследования.
В кабинете снова повисло молчание.
– Ну и что? – решился прервать его Никита. – Это же ничего не объясняет, а только еще больше запутывает!
Лицкявичус обвел нас немигающим взглядом. Мне вспомнился киплинговский змей Каа: сейчас, как мне показалось, глава ОМР удивительно на него походил.
– Мои слова прозвучат дико, – сказал он, наконец, – но нужно произнести их вслух хотя бы для того, чтобы это осознать: кажется, мы имеем дело с каким-то экспериментом по… некосметическому омоложению.
Потрясенное молчание, которым мы встретили заявление главы ОМР, подтвердило его предположение: это прозвучало совершенно дико и неправдоподобно! Не дав никому из нас возможности возразить, Лицкявичус быстро продолжил:
– Это еще предстоит проверить, разумеется, да и Кобзев предоставил пока еще неполную информацию. Тем не менее надо двигаться в этом направлении…
– Постойте-постойте! – прервала я главу ОМР, вновь обретя голос. – Вы хотите сказать, что кто-то пользуется положением бомжей, незащищенных слоев населения, чтобы ставить эксперименты на людях?
– Именно так.
– Но… разве научно-исследовательские учреждения не обязаны получить соответствующие разрешения на проведение подобных исследований? Ведь это не так просто, так как требуется доказать безопасность опыта, верно? Кроме того, насколько я знаю, к такого рода деятельности обычно привлекаются добровольцы из числа военных или студентов, а никак не лица без определенного места жительства! Нужно тщательно отслеживать испытуемых, а как это сделать, если человек целыми днями бродит по городу в поисках пропитания или крыши над головой?
– Вот именно поэтому у меня возникло сомнение в том, что это исследование (если, конечно, мы признаем, что оно действительно имеет место) может проводиться официально. Значит, нужно искать среди частных медицинских учреждений. Бомжи, как вы совершенно правильно отметили, и в самом деле относятся к группе риска. Во-первых, им всегда нужны деньги. Во-вторых, с ними можно не заключать письменный договор, достаточно устного соглашения: разве бомж побежит в суд отстаивать свои права, если эксперимент провалится и он каким-то образом пострадает? Да и кто ему поверит, спрашивается? Более того, у таких людей либо нет родственников, которые могли бы за них вступиться, либо этим родственникам совершенно все равно, что с людьми станется. Значит, в случае чего никто их не хватится и не начнет копать, пытаясь выяснить истину.
Леонид беспокойно зашевелился. Я не впервые видела его в таком состоянии. Патологоанатом словно чувствовал себя не в своей тарелке при упоминании о деклассированных членах общества.
– Вы сказали, нужно искать среди частников, – произнесла я, отведя взгляд от Кадреску. – Вы представляете себе, сколько сейчас развелось негосударственных медицинских и научно-исследовательских учреждений?
– Вполне представляю, – ответил Лицкявичус, помахав у меня перед носом увесистой папкой. – Здесь сведения обо всех, включая научные и псевдонаучные, занимающиеся «медицинской эзотерикой», «медицинской астрологией» и прочей ересью. Что ж, придется проверить все – ничего не поделаешь! По крайней мере, у нас есть за что зацепиться. Агния, у вас ведь завтра свободный день?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
