Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Наконец она проснулась и увидела не туман, а лунный свет. Окна были открыты, и занавеси, словно привидения, колыхались в лунной желтизне.
Это сон, решила Венди, иначе и быть не может. Она поняла это потому, что туман исчез. И еще потому, что светила луна, шторы шевелись очень медленно, ну и, конечно же, потому, что рядом были Забытые Дети.
Лежа на боку, утопая половиной лица в подушке, набитой пером, она смотрела на них. Сперва она заметила только троих: двое стояли возле дивана, третий прятался во вздувшихся шторах. Лицо четвертого потемнело, и он казался мрачнее, менее эфирным, чем остальные, хотя и был самым младшим. Она не видела их много лет. С тех пор, как родители обратились к доктору, утверждая, что Забытые Дети – плод ее воображения. Она так и не простила Джона и Майкла за то, что они рассказали родителям о ее частых визитах к Забытым Детям, и начала жалеть об этом после гибели брата во время пожара в шляпной мастерской в 1910 году. Боже, как она его любила.
Когда случился пожар, она уже несколько лет не видела Забытых Детей. После пожара Венди часто молилась о том, чтобы Майкл приходил к ней по ночам.
– Венди, – прошептал один из Детей во сне, озаренном луной.
– Привет, ребята, – проговорила она, краснея под одеялом, чувствуя, как колотится сердце. Ей хотелось закричать, разрыдаться, но она не понимала, что чувствует – страх или просто горе. Как будто горе – это просто.
Конечно, она узнала всех четверых, она знала их имена, но не позволила себе произнести их – ни вслух, ни мысленно. Могло показаться, что она снова приглашает их в свои сны, но они не были там желанными гостями.
– Ты забыла нас, Венди. А обещала, что никогда не забудешь.
Она зарылась щекой поглубже в подушку, перья покалывали сквозь ткань ее кожу.
– Я не забывала вас, – прошептала она, чувствуя, как покрывается потом. Под этими одеялами слишком жарко. – Вы существовали только у меня в голове. Я вас не забыла, но родители и доктор Госс сказали, что я должна убедить свои глаза не видеть вас, если вы снова появитесь.
– Значит, ты без нас не скучала?
Венди сглотнула, ее пробирала дрожь. Она не скучала.
– Я сплю, и надеюсь, что ваше появление вполне нормально.
Забытые Дети переглянулись и невесело рассмеялись. Скорее фыркнули, чем улыбнулись. С неодобрением. Лунный свет пронизывал призрачные фигуры.
Тот, кто стоял ближе и сурово смотрел на нее, придвинулся ближе.
– Ты должна была стать нашей матерью.
Венди не могла вздохнуть. Она отодвинулась к стене, подальше от них. Их глаза, эти молящие глаза, вселяли ужас. Зажмурившись, она прошептала:
– Проснись, Венди… Прошу тебя, проснись.
– Разве ты не помнишь? – снова заговорил тот, что сурово смотрел на нее. Она невольно открыла глаза, но обнаружила, что все еще спит.
– Прошу тебя, вспомни, – проговорил другой, легкий и невысокий, с пухлыми губами и глазами, полными слез.
– Нет, – прошептала она.
Крючок. Прикосновение мягкой плоти к ее собственной. Боль. И кровь в воде.
Ее тело затрепетало от воспоминаний, хлынувших в память и тут же отправленных назад – под замок в темные шкафы, в неглубокие могилки.
– Уходите, – прошептала она, – прошу вас. У меня еще вся жизнь впереди.
Она не знала, с кем говорит – с Забытыми Детьми или с воспоминаниями.
– Мой жених – хороший человек. Может быть, когда мы поженимся, то сможем взять к себе одного или двух из вас. Он добрый, понимаете. Не как…
Дверь в ее памяти захлопнулась.
– Не как кто, Венди?
Крючок, – подумала она. – Мой Джеймс.
– Нет! – завизжала она, отбрасывая покрывала, выпрыгивая из постели, чувствуя на щеках горячие слезы. – Оставьте меня, проклятые! Дайте мне жить!
Выставив вперед пальцы, скрюченные как когти хищной птицы, она прыгнула на ближайшего из Детей. Пройдя сквозь него, она ощутила, как по коже побежали холодные мурашки, упала на коврик у кровати, свернулась клубком, сотрясаясь от рыданий.
Освещенная луной, она лежала так, что колышущиеся шторы не могли дотянуться до нее, и наконец, убаюкав себя рыданиями, провалилась в сладкие и успокоительные глубины сна.
Проснувшись на рассвете, промерзнув до костей, чувствуя боль, она снова заползла под одеяла, чтобы согреться, и сказала себе, что в ее жизни больше никогда не будет такой ночи – полной страха и дурных снов. Всю оставшуюся жизнь она будет просыпаться возле Джаспера, который обнимет ее и прогонит ночные тени поцелуями.
Восходящее солнце сулило ясное голубое утро.
Туман исчез, не оставив следа.
* * *
Мир снова стал казаться Венди реальным, лишь когда экипаж остановился у церкви. Двери и ступени были украшены цветами. От красоты мгновения у нее перехватило дыхание. На губах появилась улыбка, расцвела смехом, Венди обернулась и посмотрела на сопровождавшего ее отца, брюзгливого банкира, и увидела, что он тоже улыбается, – более того, сияет, – и глаза у него на мокром месте от любви и гордости за дочь.
– Наверное, ты и не думал, что доживешь до этого дня? – поддразнила его Венди.
Джордж Дарлинг откашлялся и взял себя в руки.
– Всякое бывало, – согласился он. – Однако мы уже здесь, дорогая. Мы. Здесь. Приехали.
Глубоко вздохнув, он вышел из экипажа, украшенного цветами, которые прислали подруги матери Венди. Все они были активными участницами комитета Цветочных Шоу в Челси. Из церкви вышли шаферы, однако отец Венди взмахом руки отослал их прочь и сам помог дочери выйти из экипажа.
Джордж отступил назад. Он не был сентиментальным, но было заметно, что он борется с обуревающими его чувствами. Среди вполне ожидаемых эмоций, Венди заметила признаки тревоги.
– Ты просто прекрасна, – сказал отец.
Венди знала, что он говорит правду. Она редко позволяла себе предаваться откровенному тщеславию, однако в день свадьбы, в этом платье… такая слабость простительна. Отороченный простыми кружевами молочно-белый атлас попался ей на глаза одним из первых, и она выбрала именно его. Платье с глубоким вырезом на груди и короткими рукавами было простым и элегантным, скромная вуаль и короткий шлейф лишь подчеркивали это. Отец помог дочери подобрать шлейф, расправил его, и рука об руку они повернулись к церкви.
– Мисс Дарлинг, – обратился к ней один из шаферов, имя которого она вдруг забыла. Она ужаснулась, осознав, какой хаос у нее в голове.
– Я выхожу замуж, – произнесла она, лишь для того, чтобы услышать эти слова.
– Да, моя дорогая, – согласился Джордж. – Все ждут.
Один шафер протянул ей букет из флердоранжа, другой открыл перед ней дверь, и мгновение спустя Венди оказалась в проходе между рядами скамей. Рядом шел ее обычно брюзгливый, а ныне заботливый отец. Пропела труба, зазвучал орган, все повернулись к ней. Теперь она видела всех присутствующих сразу и в то же время не различала лиц. Пахло цветами, сердце грохотало, голова кружилась. Венди чуть-чуть пошатнулась.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
