Однажды, забывшись, барин схватил Полину за руку и с жаром воскликнул:
– Ах, если бы я смог осчастливить вас!
Та печально улыбнулась.
– Сударь, для начала вам придётся осчастливить себя: вспомнить кто вы и откуда родом.
– Да-да, конечно! Но я выразился в фигуральном смысле. Мне порой кажется, что какие-то воспоминания возвращаются ко мне… – признался он.
Полина поспешила сообщить об этом профессору, Сергею Петровичу Цингеру. Цингер был врачом, как говориться, от бога и по счёту третьим из своего рода посвятил себя Голицинской больнице. Ещё его дед, Христиан Иванович Цингер, служил в больнице управляющим сразу же после её открытия.
Во время Отечественной войны 1812 года, когда Москву заняли войска Наполеона, управляющий остался в больнице и сумел не допустить её разграбления, а также сберёг оставленные ему на хранение больничные деньги. За добросовестную службу Христиан Иванович получил звание потомственного дворянина.
Несмотря на своё дворянское звание, нынешний Цингер исцелял больных как физически, так и душевно. Ведь многие из его пациентов были обделены судьбой. Случай с Барином Найдёнышем в практике Цингера был не первым. Частенько в больницу поступали бедняки с ушибами головы, получив травму по разным причинам, в том числе и в нетрезвом виде. Однако, Найдёныш профессора заинтересовал. Ибо Цингер был уверен: на барина напали, ограбили и чудом тот выжил. Пролежи Найдёныш ещё какое-то время в лесочке, и доставлять бы его пришлось уже не в больницу, а в морг к неопознанным телам.
…В палату вошёл профессор, облачённый в белоснежный халат, оставляя за собой шлейф запаха валерианы.
– Ну-с, голубчик. Мне передали, что у вас постепенно восстанавливается память. Весьма раз этому… – профессор присел на стул подле Найдёныша, расположившегося на кровати.
– Да, профессор… Правда голова ещё кружится, слегка тошнит и слабость в ногах… – ответил пациент.
– В вашем состоянии это вполне нормально. Так вы поведаете мне о своих воспоминаниях?.. – вкрадчиво поинтересовался эскулап.
Найдёныш кивнул.
– Я вспомнил, что получил пакет с посыльным… Пакет большой, из вощёной бумаги… – начал он и умолк.
– Вероятно, казённый… – предположил Цингер.
– Не знаю… – задумчиво произнёс Найдёныш. – Помню, как распечатал его… Э-э-э … Письмо гласило… Э-э-э, – он тщился вспомнить содержание послания. – А! Так умер кто-то из моих родственников! Вот! – радостно сообщил он.
– Угу… – буркнул профессор и из-под очков воззрился на пациента. – В таких конвертах, да ещё с посыльным принято присылать адресату только новости чрезвычайной важности. Да-с… Думаю, голубчик, в нём говорилось о наследстве. – Резюмировал целить душ и тел.
Найдёныш недоумённо воззрился на профессора.
– Точно… Как вы верно всё подметили, Сергей Петрович…
– Ну-с, дорогой вы мой, я не только хирург, но и в какой-то мере – психиатр.
– Потом я помню игорный дом… Карты на зелёном сукне… – продолжил Найдёныш. – Я играл, даже выигрывал. Выпил с неким игроком… Имени не помню… Помню только, что это мужчина с хорошими манерами, вероятно, дворянин. Но у меня такое чувство, что я его хорошо знаю… Кажется, я рассказал ему о письме и что собираюсь уехать из Москвы…
– Да-с, голубчик, мне всё понятно. – Заключил профессор. – Вы выиграли приличную сумму, по дороге домой вас ограбили. Не исключаю, что кто-то из проигравшихся коллег.
– Возможно… Но почему тогда меня отвезли и бросили на окраине Москвы?
– Вероятно, заметали следы. – Предположил Цингер. – Теперь вам нужно вспомнить своё имя, и будем считать, что вы здоровы.
Профессор поспешил к другим пациентам, довольный тем, что Найдёныш на пути к полному исцелению.
… Найдёныш проснулся посреди ночи. Виной тому был страшный сон. Ему приснилось, как он ехал в экипаже с мужчиной, тем, что из игорного дома. Они вели дружескую беседу.
– А что, ваш братец был богат? – спрашивал он.
– Очень богат! – отвечал сильно подвыпивший Найдёныш.
– Вот вам, князь, счастья-то подвалило… Мне бы таких родственничков! И что он отписал вам всё имение?
– Не думаю. Помимо меня есть и другие наследники. Но я – всё-таки кузен и вправе рассчитывать на кругленькую сумму. – Признался Найдёныш.
Собеседник рассмеялся.
….Найдёныш метнулся с кровати.
– Матерь Божья! Я всё помню! Я…я…
Он накинул халат и бросился в препараторскую, где можно было найти Полину во время ночного дежурства. Когда пациент буквально ворвался в небольшое помещение, она дремала на небольшом диванчике.
– Полина! Полина! – бросился он к женщине.
Та открыла глаза.
– Вы?.. Что случилось? Вам плохо?..
Мужчина присел рядом с Полиной.
– Нет-нет… Мне хорошо… Просто я вспомнил кое-что…
Полина широко распахнула глаза и взяла Найдёныша за руку.
– Неужели вы вспомнили своё имя?
– Почти… Кажется, я богат… И я – князь…
Сестра милосердия растерянно заморгала.
– Князь? Да ещё и богат…
– Да, я должен получить наследство. Поэтому я прошу вас помочь мне…
Полина ещё больше растерялась.
– Но что я могу?..
– Едемте со мной! Прошу вас! Здесь в больнице я многое понял… Я – игрок… Поэтому и пострадал… Похоже я не ценил жизнь, а прожигал её. Если я получу наследство, то непременно куплю дом в провинции, в тихом месте. И мне будет нужна хозяйка… – князь с мольбой взглянул на Полину.
– Помилуйте, сударь… – пролепетала она. – Это невозможно…
– Отчего же? Всё возможно! Не отказывайте мне! В конце концов, вы свободны! Вы всегда сможете оставить меня, если пожелаете!
Женщина задумалась: а что, если действительно согласиться?.. Ей почти тридцать лет – ни семьи, ни детей, ни нормального дома. К родителям же вернуться она не могла. Отец проклял её перед смертью и переписал всё имущество на своего брата, тоже купца. А князь был ещё не стар и вовсе не дурён собой. К тому же богат… О, да! С возрастом Полина научилась ценить денежный достаток. Тогда по-молодости лет, покинув отчий дом, заразившись идеями народничества, она считала, что деньги в жизни не имеют значения. Главными приоритетами для неё были: политическая идея, служение народу и… любовь. Но время всё расставило на свои места, из вышеперечисленного списка оставив, пожалуй, служение народу в качестве сестры милосердия и любовь. А любви в больнице было более, чем достаточно. Однако, никто из докторов замуж, а тем более своего дома, ей не предлагал. А этот князь, потерявший память, быстро расставил все точки над «i». Может быть, этот ошеломительный напор и заставил её задуматься…
