— Прекрати, Анна-Лиза, — оборвал ее Рамон, — я не хочу, чтобы ты так расстраивалась.
— А почему? Потому, что это правда? Потому, что для тебя будет очень удобно, если я пойду по стопам своей матери?
В одно мгновение его лицо окаменело.
— Я думал, что мы это давно уже обсудили.
— Что? — вскричала Анна-Лиза, в отчаянии и ярости взмахнув руками.
— Я говорю о том моменте, когда ты так больно оскорбила меня, предположив, что мне нельзя доверять, — холодно проговорил он, вставая и отходя от нее.
— Я ничего не предполагаю. Я только утверждаю то, что вижу.
— И в этом-то вся проблема, Анна-Лиза. То, что ты видишь, не имеет ничего общего с правдой.
— А в чем же тогда, правда? В том, что беременная женщина была отвергнута испанским грандом, и в качестве компенсации тот назначил ей щедрое пособие? Как ты мне это объяснишь, Рамон?
— Жизнь не так проста, как тебе кажется, Анна-Лиза, — сказал он. — Отвлекись оттого, что написано в книгах, посмотри на настоящую жизнь, настоящих людей, настоящие проблемы… Если ты найдешь хоть одну простую и ясную ситуацию, я признаю, что ты права.
— А как насчет нашей ситуации? — спросила она, сделав ударение на последнем слове. — Как ты мне это объяснишь?
— Что ты имеешь в виду?
— Что, если и я беременна? — Эти слова вылетели из ее уст прежде, чем она успела подумать. Это получилось инстинктивно, просто инстинктивно, и теперь, ожидая его ответа, она вся сжалась от страха.
— А ты беременна? — мягко спросил ее Рамон.
— Я не знаю… Нет! Я просто хотела узнать, как ты отреагируешь, если…
Он схватился руками за голову.
— Прекрати, Анна-Лиза, — предупредил он. — Я думал, что мы намного лучше понимаем друг друга…
Недослушав его, она презрительно бросила:
— Понимаем? Только и всего?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сердито возразил он, — ты знаешь мои чувства…
— О, неужели? — спросила Анна-Лиза, вскочив на ноги. — А откуда мне это знать?
— Разве я не доказывал их тебе своими поступками?
— Я не знаю, — пробормотала она. — Ты никогда не говорил мне о любви.
На мгновение ей показалось, что он задрожал.
— Ты хочешь, чтобы я каждый день сочинял тебе по сонету?
— Я хочу… — сердито начала Анна-Лиза, но не успела докончить свою фразу и бросилась в ванную, чтобы он не смог заметить слезы, выступившие у нее на глазах. — Я не знаю, чего я хочу!
— Да, правильно. Убегай, это самый лучший выход! — крикнул он ей вслед.
Спальня была пуста. Встав посередине комнаты, Анна-Лиза прислушалась. Услышав, что Рамон внизу, она почувствовала облегчение. Она так нуждается в нем, и при этом без всяких условий! Волнение снова охватило ее. Она стольким обязана ему, но это вовсе не значит, что она должна согласиться с его взглядами на прошлое или смириться с второстепенной ролью, отведенной ей в его жизни.
Анна-Лиза не стала досушивать до конца волосы, быстро надела подходящие шорты и рубашку с короткими рукавами.
Рамон уютно развалился в одном из ее мягких кресел. Держа в руке кружку с кофе, он читал местную газету, вытянув свои длинные ноги и положив голые ступни на спину Помадкину. Как только она вошла, он поднял на нее глаза.
Она поняла, что легче им не станет. Каждый из них обладал сильным характером и был полностью уверен в своей правоте.
— Ланч? — предложила Анна-Лиза.
— С меня вполне хватит и кофе.
— Может, хочешь еще чего-нибудь? — спросила она, наливая себе кофе.
— Мне нужно вернуться.
— Конечно. — Она постаралась не придавать этому значения.
— Почему бы тебе не поехать со мной?
Она едва не захлебнулась кофе. Это невинное приглашение развеяло все ее сомнения.
— Хорошо. Почему бы и нет?
— Тебе хватит десяти минут, чтобы собраться? — спросил он, взглянув на часы. — Я уже послал за машиной.
— Вполне, — ответила она.
— Кто-нибудь заберет лошадь, пока нас не будет.
— Мне попросить Марию Терезу присмотреть за Помадкиным?
— Да, пожалуй, это не помешает.
— Я нормально одета?
— Да.
— Мне нужно еще что-нибудь?
— Только ты можешь ответить на этот вопрос, Анна-Лиза, — сказал Рамон, поднимаясь с кресла.
Его сдержанность была ей словно укором. Может, он хотел таким образом наказать ее за то, что она перешла черту дозволенного… за то, что она требует от него слишком многого? Она почувствовала, как разочарование и гнев подступают к ее горлу. И у нее было два варианта ответа на этот его вызов: либо опять закатить скандал, либо смириться с тем типом отношений, который предлагает ей Рамон. Выбрав последний, она бы ни в чем ему не уступила, но и ничего бы не выиграла.
— Я только позвоню, — сказала она.
Переступая порог дома Рамона, Анна-Лиза почувствовала себя совсем по-другому, чем в самый первый раз. Сейчас, открывая дверь, Родригес вежливо кивнул ей.
— Мне нужно сделать несколько звонков, — сообщил Рамон, стоя рядом с ней в холле. — Можешь пока осмотреться. Я освобожусь через пару минут. Чувствуй себя, как дома. Проводи сеньориту Уилсон в библиотеку, — сказал он, поворачиваясь к Родригесу. — Там множество старинных книжек, которые ты можешь полистать.
Родригес проводил ее в просторную комнату с видом на море, совсем не похожую на библиотеку.
— В библиотеке не работает кондиционер, сеньорита Уилсон, — объяснил он. — Но в этой комнате вам будет не менее комфортно.
Она огляделась вокруг…
Добротность, комфорт, никакого беспорядка. Мраморные полы покрыты бесценными персидскими коврами в розовых, персиковых и бежевых тонах.
Широкие венецианские окна были украшены обычными деревянными ставнями, в данный момент распахнутыми. Две сине-белые китайские вазы, высотой в человеческий рост, стояли по обе стороны старинного камина… Огромная ваза на каменном постаменте была полна свежих цветов… На мягких диванах цвета слоновой кости были разбросаны разноцветные шелковые подушки — легкий намек на экзотический шик посреди всей этой строгости… Очень похоже на Рамона, отметила Анна-Лиза, слегка улыбнувшись. И, едва только она хотела подумать, что этой комнате не хватает лишь какой-то изюминки, чего-то индивидуального, она увидела фотографии в серебряных рамках, выставленные на столе из розового дерева.
Здесь было несколько очень удачных снимков Рамона и еще какого-то мужчины. Анна-Лиза решила, что это и есть Луис. Положив руки на плечи, друг другу, они стояли на борту лодки… то есть гоночной яхты, поправила сама себя Анна-Лиза, поближе рассмотрев фотографию. Луис был почти так же красив, как и Рамон, но казалось, что он на несколько лет моложе. У Рамона волосы были черные, как смоль, а у Луиса — рыжеватые, словно выгоревшие на солнце.
