Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Достигнув вершины, он остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Может быть, он займется бегом трусцой, как его дочь Барбара.
— Ой, кого я обманываю, — пробормотал он, толкая засов на двери и выходя на крышу. В тот же миг сильный ветер взъерошил ему волосы и раздул куртку. Бегать трусцой скучно, но, может быть, стоит заняться йогой, просто чтобы сохранить гибкость. Возможно, в этом все и дело.
Да, он усмехнулся про себя. Вот это будет денёк.
21
Уперев руки в бока, Питон Палмарес уставился на штрафстоянку и на разбитый АМХ. Они с Фрэнки Боунсом стояли у забора, оглядывая коллекцию автомобилей, пикапов и даже гигантскую желтую утку, которой когда-то пользовался Пингвин. Она ржавела в дальнем углу.
— Нашу партию для колледжа забрали, — пробормотал он.
— Эта чертова Бэтгёрл становится такой же надоедливой, как большая Летучая мышь, — сказал Боунс.
Палмарес причмокнул, проведя языком по новым вставленным зубам.
— И не говори.
— Может, уже пойдем, Питон? Нет смысла тут болтаться, может нагрянуть какой-нибудь любопытный коп и спросить нас, что мы тут делаем.
Палмарес постучал по сувениру, который носил на шее, — серебряному сердцу, инкрустированному слоновой костью.
— Ты ведь знаешь, что здесь, да?
— Конечно, босс, — прах вашего старшего брата Джино.
Палмарес поднял указательный палец:
— Человека, достойного истинного доверия. Преданного члена настоящей банды Красного Колпака, да?
— Да, — согласился Боунс.
— Неужели он заслужил такую участь?
— Нет, — ответил Боунс.
— Чертовски верно, не заслужил, — тихо сказал Палмарес, его голос чуть дрогнул. Это и подтолкнуло его выгрызать зубами путь наверх. Он в долгу перед Джино и его наследием.
Палмарес посмотрел мимо каркасов автомобилей на серый камень здания. Это был центральный корпус тюрьмы, где томились трое из его команды. Он не боялся, что они заговорят, — они знали: он позаботится о том, чтобы заткнуть им рот. Но замена персонала требует времени и денег, и он был в режиме расширения. Это значило, что ему приходилось следить за каждым центом.
Ему нужно было показать этим прохиндеям из «Интергэнг», что он справится с грузом. Из-за Летучих мышей дела у него не клеились. Может быть, было глупо просить Фрэнки Боунса привезти его сюда, но какая-то его часть хотела доказать закону, что он его не боится. Другая же часть надеялась, что товар все еще мог быть спрятан в машине, но даже отсюда он мог сказать, что полицейские обшарили ее всю, как тараканы печенье с сиропом.
— Ладно, погнали.
Они вернулись к черному «Линкольну». Боунс сел за руль, а Палмарес устроился на кожаном сиденье сзади. У машины были заднепетельные двери, а на заднем стекле в центре был вырезан бриллиант. Боунс завел топливоёмкий V8, и они уехали.
Палмарес снял трубку радиотелефона и попросил у оператора номер. После пары гудков на другом конце провода раздался щелчок.
— Сьюзи, — сказал он, — это Питон. Кажется, в моей организации есть вакансия. Давай поговорим о твоей идее сегодня за ужином.
Он выслушал ее восторженный ответ и сказал:
— Хорошо. В «Оцелоте», да, первоклассное заведение. Приходи в 19:30, хорошо? Ладно, тогда увидимся.
Он повесил трубку.
— Думаете, баба справится с такой ответственностью? — спросил Боунс с переднего сиденья.
— У нее есть то, что ты зовешь честолюбием, Фрэнки, — ответил он. — Кроме того, мужчины пускают слюни у ее шеста и думают, что у нее нет мозгов. Но они есть. Я знаю, что есть.
— Хотите сказать, что это заметно, когда она кладет руки на ваш шест, — съязвил Боунс.
Палмарес усмехнулся. Он откинулся на спинку салона и уставился в боковое окно, наблюдая за видами Готэма. С Летучими мышами или без, он сделает этот город своим.
22
Сьюзен «Сюзи Мустанг» Клосмейер сидела в тесной раздевалке «Кобылки в кружевах», балансируя на шатком стуле и читая книгу о привычках успешных людей. На ней был лишь коротенький халат, трусики бикини и чулки в сеточку. Воздух в тесном помещении был горячим и душным.
За стенкой гремела повторяющаяся музыка, раздавался шум пластиковых бутылочек с перекисью водорода и тюбиков с косметикой на двойных туалетных столиках. Традиционную музыку для стриптиза, в которой отдавалось предпочтение саксофону и помпезным барабанам, заменили на синтезаторную электронику, как в научно-фантастических фильмах, и ритмы, которые, казалось, повторялись бесконечно. Хуже этого было то, что называлось рэпом и иногда попадало в репертуар, вынуждая ее скрипеть зубами.
Музыка стихла, и собравшиеся кретины начали свистеть и улюлюкать. Мустанг вздохнула и отложила книгу, заложив вместо закладки старую кисточку. Она встала, когда со сцены в гримерку небрежно вошла Диана Джаливарез, взявшая себе псевдоним «Лилли Сент-Реджис». Она держала приличную пачку мятых денег, прижимая их к большой потной груди. Большинство из купюр были однодолларовыми, самодовольно заметила Сьюзи, когда Сент-Реджис бросила купюры на стол. Некоторые соскользнули на пол.
У другого туалетного столика сидела девушка под простым псевдонимом «Дакота». Она сидела спиной к зеркалу, скрестив ноги и подпиливая ногти.
— Ох, как я люблю моих богатеньких мальчиков! — воскликнула Джаливарес. Она опустилась на колени, чтобы поднять банкноты с пола, и для привлечения внимания начала считать прибыль из этого положения. Это был какой-то дурацкий ритуал на удачу, который она совершала после каждого выступления. Дакота и Мустанг переглянулись.
Затем настала очередь Мустанг. Ее объявил диск-жокей стрип-клуба, Трики Рики. Она собрала наряд, включая кожаные перчатки с рукавами, доходящими до локтей, и медными заклепками вдоль швов.
— А теперь выступит та, от которой у вас текут слюнки, — театрально сказал Рики. — Та, которая может оживлять мертвых и заставить слепцов прозреть, когда она покачивает божественными, великолепными грудями. Единственная и неповторимая… Сьюзи-и-и Муста-а-анг!
Музыка снова стала громче, до звона в ушах, заглушая аплодисменты и улюлюканье. Мустанг собралась с духом и шагнула в прорезь в расшитом блестками занавесе. Вращающиеся световые шары над головой бросали ярко-белые блики на сцену, декорации и Трики Рики, сидящего за пультом управления. Мини-прожекторы, работающие на синхронных роторах, описывали круги красного, оранжевого и желтого цветов.
— О, детка, я влюблен! — закричал грузный мужчина. Он был в очках, слишком мелких для его круглого лица.
— Я горю! — закричал другой, заглатывая бутылку дорогого пива. На нем был свитер команды по гребле Университета Готэма.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
