Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– На что похожи эти яйца? – спросила она Веронику.
– Черно-серые куски угля размером с пригоршню, уложенные в нечто вроде окаменевшей корзины для хлеба.
Марлена не знала, что сказать. Надо что-нибудь почитать о мегалозаврах, чтобы понять, о чем идет речь, хоть это и ничего не изменит: мистер Портингтон истратил деньги, которые отец Евгении давным-давно отложил для ее дебюта.
Марлена знала, что муж Вероники уже истратил все деньги, оставленные ей родителями, и теперь, надо полагать, запустил руку в деньги Евгении. Вероника умоляла его не тратить такие огромные суммы на сомнительные окаменелости и артефакты, но без успеха. Он был глух к ее мольбам. Днями напролет он или читал книги об окаменелостях, или рассматривал их через лупу, или писал кому-нибудь письма о тех же окаменелостях.
– Ты уверена, что он все истратил?
Вероника кивнула.
– Да, я попросила у него денег, чтобы заплатить модистке, а он сказал, что их нет. Я не знаю, что делать. Евгения не сможет выйти в свет в этом году, если не будет должным образом одета.
– Давай пока не будем волноваться: до начала сезона еще есть время. Возможно, мы все же сумеем что-нибудь сделать. Можно купить не все, а хотя бы необходимый минимум, чтобы она выглядела прилично. Не расстраивайся. Сначала надо все обдумать.
– Я не могу себе представить, каким образом можно раздобыть необходимую сумму.
Марлена тоже этого не знала: пока не знала, – но не сомневалась, что сумеет что-нибудь придумать. А Вероника, похоже, впала в отчаяние. В последний раз она была в таком состоянии, когда Евгения рассказала ей, что новым опекуном Марлены стал герцог Ратберн. Тогда Марлене стоило огромного труда убедить Веронику, что появление нового опекуна никак не повлияет на выпуск скандального листка, равно как и на все, что она делает для помощи сестрам. Ведь только благодаря ее усилиям они продолжали жить в своем доме и сохраняли лицо в обществе. Вероника отчаянно желала, чтобы Евгения дебютировала, вышла замуж и обрела счастье в своем доме.
– Посмотри на меня и улыбнись, – попросила подругу Марлена. – Мы справимся. Даже не сомневайся. Мы бросили вызов трем повесам с помощью скандального листка, и теперь тоже что-нибудь придумаем. Мы же всегда справлялись, правда?
Вероника подняла голову, но не улыбнулась. Глаза ее были красными и безжизненными. Она уже явно ни на что не надеялась.
– Дай мне время подумать, – решительно продолжила Марлена. – Не знаю, принесет ли нам какие-нибудь деньги брошюра, которую я написала, но обязательно спрошу у мистера Траута, как она продается.
Вероника никак не отреагировала на ее слова, поэтому пришлось ее встряхнуть.
– Ты не можешь себе позволить в очередной раз слечь в постель. Понимаешь? Ты нужна Евгении! Пообещай мне, что будешь сильной!
Вероника кивнула.
– Вот и хорошо. Еще я спрошу у мистера Траута, сможет ли он выплатить мне аванс за будущие скандальные листки. За все время я не пропустила ни одной недели, так что, мне кажется, он пойдет нам навстречу. А если брошюра продается, мы и за нее получим какие-то деньги, так что не унывай: есть надежда, что мы сможет заплатить за одежду Евгении.
– Я знаю, что твоя книга хорошо продается, – слегка оживилась Вероника.
– Правда? Откуда ты знаешь?
– Я слышала разговоры. Леди читают ее и рекомендуют другим дамам.
– Это же здорово! – У Марлены поднялось настроение. Неужели Вероника не понимает, что это первое, о чем следовало рассказать, но она предпочла устроить истерику. Упрекать подругу она не стала, просто попросила: – Не говори Евгении, что мистер Портингтон истратил ее деньги: она очень расстроится.
– Да, мне бы тоже не хотелось, чтобы она знала об этом безобразном поступке.
– Договорились, – кивнула Марлена, но на всякий случай повторила: – Не вздумай слечь в постель из-за этого, и ни слова Евгении. Все образуется.
– Она должна выйти в свет и найти человека, непохожего на Портингтона. Не хочу, чтобы она вела такую жалкую жизнь, как я, – уж лучше остаться старой девой.
– У нее все будет хорошо. Кстати, ты знаешь, что ей нравится мистер Брамуэл? Он молод, привлекателен и неплохо обеспечен, тем более сейчас, когда унаследовал бизнес отца. Я слышала, что он к тому же любезный и приятный собеседник.
Вероника взглянула на нее почти с ужасом.
– Он же торговец! Евгения не может выйти за него замуж. Правда, я видела, как она смотрит на него, когда по утрам он проходит мимо наших окон. А еще они разговаривают через забор, когда думают, что я не вижу. Кажется, она ему тоже нравится.
– Думаю, да, – согласилась Марлена.
– Я ценю его помощь и ничего не имею против их общения через забор, но выйти за него замуж она не может. Ты же понимаешь, что ее никогда не примут в обществе, если она выйдет не за джентльмена.
Марлене было что на это сказать: «Ты предпочитаешь, чтобы она вышла замуж за джентльмена вроде мистера Портингтона, который не желает заниматься бизнесом, которому не нужен ни дом, ни семья? Или все же пусть выйдет за такого, как мистер Брамуэл, который успешно работает, не тратит деньги на разный хлам и нежно любит свою мать?» – но она придержала язык. Ей не следует вмешиваться в дела сестер еще больше. Она и так делает для них все, что может: пишет статейки в скандальный листок, написала книгу, а деньги отдает сестрам.
– Ты права, – согласилась Марлена. – Прости, не подумала.
А о чем она думала, когда начала писать о трех повесах и других джентльменах, которых никогда не видела? О том же, что и сейчас: Вероника и Евгения нуждаются в ней, – и так было всегда, с того самого момента, когда они впервые встретились. И пусть временами это бывало непросто, Марлене хотелось ощущать себя кому-то нужной.
Она думала, что Веронике станет легче, если она будет знать, что общество помнит о непозволительном поведении сент-джеймсских повес и о том, какой вред они причинили невинным юным леди своими письмами якобы от тайных поклонников, но ничего не изменилось: подругу все так же преследовали истерики и следовавшие за ними депрессии. Постоянное напоминание обществу о проделках повес не помогло ей справиться с отчаянием.
Когда Марлена написала первые четыре заметки и отнесла мистеру Трауту как образец, ей и в голову не приходило, что тремя годами позже она все еще будет продолжать писать. Но что еще она могла сделать, чтобы помочь подругам? Мистер Портингтон так безрассудно тратил деньги, что в семье временами нечего было есть, не говоря уже о том, чтобы содержать дом, и Марлене пришлось продолжить собирать сплетни и писать свой листок.
Почему муж Вероники вел отшельнический образ жизни и совершенно не заботился о семье? Что с ним не так? Он же обязан обеспечивать жену и сохранять наследство ее сестры, а вместо этого тратит деньги Евгении на покупку яиц гигантской ящерицы, в результате чего они все могут оказаться в ночлежке!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
