Они вышли в коридор общежития, направляясь к столовой.
— Сегодня два занятия у профессора Тэусса, — на выдохе произнесла Лейвр, прижимая к груди книги.
Теперь понимая причину её волнения, Ванда кивнула.
— Знаешь, — продолжила говорить подруга, — когда-то в детстве я наслушалась о волшебном вкусе плодов цаленсии, той, что растёт только в нимерладских горах. Они были настолько редки, а я так измучила отца своим нытьём, что он велел раздобыть мне эти плоды. И когда же небольшое вожделенное блюдо с удивительно пахнущими цаленсами стояло передо мной на столе, я трепетала от предвкушения и счастья.
— И каковы же на вкус эти плоды? — Ванда вздохнула, чувствуя на щеке лёгкую прохладу, когда Зиль возник на её плече.
— Они оказались отвратительно горьки... — так же рядом вздохнула Ивон.
— Профессор Тэусс стал для тебя своеобразным цаленсом? — спросила Ванда, хоть и так понимала, к чему вела подруга.
— Да, — подтвердила её предположение Ивон. — Горький, терпкий, жёсткий, он стал для меня в ту пору самым большим разочарованием. Но вместе с тем, в тот день я открыла для себя и простые плоды ивии из нашего сада. Те самые, которые из каприза даже не пыталась попробовать. Они выглядели простоватыми и слишком обычными. Но на вкус оказались слаще мёда. Мне стыдно, Ванда. Стыдно, поскольку я снова повторила ту же ошибку, что и в детстве. Я не извлекла нужного урока, и была осмеяна. Поделом.
— Ты слишком строга к себе, — Ванда склонила голову, приветствуя двух преподавателей, шедших им навстречу по широкому шумному коридору. — Но что же собираешься делать? Я поддержу тебя, что бы ни решила.
— Я подала прошение о зачислении в группу каэля Гарса, — торопливо проговорила Лейвр. и щёки её отчего-то окрасил лёгкий румянец смущения.
Ванда сделала вид, что не заметила этот факт. Гарс был достойным человеком и наверняка опытным артефактором. Если Ивон будет чувствовать себя на его занятиях увереннее, то возможно это лучшее решение. Но было одно «но»...
— А как отнёсся к твоему «побегу» сам Тэусс? Наверняка ещё ни один студент не отказывался от его лекций, — осторожно поинтересовалась Ванда.
— Сегодня я об этом узнаю... — голубые глаза Ивон налились цветом от волнения, а губы дрогнули.
— Всё будет хорошо, — подбодрила Ванда. — Если приняла решение, то будь тверда.
— Да. Я буду тверда. Я буду думать о камне...
— О чём?
— Да так...
За разговором они добрели до столовой. Здесь пришлось разделиться. Ванда взяла поднос с завтраком, разворачиваясь и собираясь добраться до стола, где уже сидели одногруппники. Дорога казалась бесконечной. Но если вообразить себе, что выставила невидимый щит против любителей сплетничать или считающих свою кровь чище других, то вполне можно продержаться какое-то время... Она тщательно игнорировала шёпот и смешки, раздававшиеся в громадном зале столовой, пока шла к своим товарищам. Но увы, всех слов не избежать. Слух был слишком хорош.
— Приёмыш сегодня слишком горда... — слышалось шелестение голосов где-то неподалёку. — Я бы на её месте в одно из ардовских озёр кинулась от стыда.
— Я слышала, что Фемир Синхелм подобрал её буквально у обочины...
— Бедная сиротка...
Ванда стиснула зубы, невозмутимо продолжая идти. А стоило одному из особо сердобольных студентов вздумать поставить ей подножку, как чёрная мрачная тень метнулась к его ноге. Через мгновение, взбираясь к самому лицу нахала, Зиль яростно оскалился, овивая шею длинным хвостом. Став белым, как полотно, мальчишка попытался отмахнуться от духа, но безуспешно.
— Вернись, — коротко велела Ванда, заставляя питомца нехотя отпустить свою жертву.
— Ты сумасшедшая, Синхелм! — кинул ей вдогонку студент, стоило нечисти оказаться на плече девушки.
И тут же умолк, когда мараг вновь хрипло зарычал.
— Чего ожидать от приёмыша?.. — донеслось до Ванды напоследок, когда она опустила поднос на стол, садясь на свободный стул.
Она молча кивнула товарищам, которые на минуту прекратили завтракать, глядя то на неё, то на Зиля. Ну зачем смотрели? Что? Сейчас её «попросят» убраться? Не произнося ни слова, мальчишки вновь принялись есть, возвращаясь к своим тарелкам. Ванда взялась за вилку, заставляя себя повторить за ними. Она должна есть. Даже если не хотела. Должна!
Над столом повисло тягостное молчание. Но оно было для Ванды громче рёва раненного ханка. Нет, они не были злы. Нет. Её товарищи сдерживались, но прекрасно видела, что вопросов у них были миллионы.
— Откуда у тебя дух марага? — глухо спросил вечно взъерошенный Раду.
— Я так зол, Синхелм! — перебивая его, не выдержал Гай, взмахнув вилкой, благо что пустой. — Как отец мог так подставить тебя? О чём он только думал? Разве он не знал, что королю не понравится то, что его держат
за...
— Гай! — одёрнул его Кахнер.
Ванда не отозвалась, молча продолжая есть. Вкуса не чувствовала, просто жевала, глотая, чтобы хоть как-то восполнить силы.
— Никто из нас не знает истинных причин, — хмуро продолжил говорить Тео. — Причины есть всегда. Найдётся и разумное объяснение.
— Какое разумное объяснение? Ты видел вчера? Если бы ректору отчего-то не взбрело в голову перечить королю, то её бы арестовали, как преступницу, — зло и хрипло пытался перейти на шёпот Гай. — Теперь всё зависит от проклятого письма? Серьёзно?
— Хватит говорить так, будто Синхелм здесь нет. Она здесь. Как и это... это мёртвое существо, — поморщился при виде Зиля молчавший до этого Ян. — Почему ты молчишь?
Теперь он смотрел на Ванду.
— Потому что мне нечего сказать, — наконец отозвалась она. — Для кого-то из вас это проблема?
Она посмотрела на товарищей исподлобья, чувствуя, как усталость накатила новой волной. Но ощущение огня в груди стало ярче, подсказав то, что сила прибывала. По капле, но прибывала.
— Нет, — ответил за всех Кахнер. — Для нас будет проблема, если ты свалишься с ног и оставишь кого-то без пары для тренировок.
— Поэтому — ешь, давай! — Димер мрачно пододвинул к ней свою высокую кружку с молоком.
Рунные знаки едва вспыхнули на его пальцах, и с кружки пошёл пар, говоря о том, что содержимое было согрето. Согрето для неё...
Ком сдавил горло слишком неожиданно. Ванда задержала дыхание, смея вдохнуть только когда убедилась, что не разревётся перед всеми. Думай. Чувствуй. Действуй. Только в таком порядке. Иначе она сойдёт с ума. Она приняла кружку, благодарно кивая Нейлу.
— Спасибо, — делая глоток горячего молока, Ванда ощущала, как всё согревалось внутри, даря немного успокоения.
Зиль нагло растянулся на столе между посудой, и вытянул лапу к Димеру, поглядывая на него алыми глазами. Выпуская острые как бритва когти, сверкнувшие серебром, мараг поскрёб ими рукав его формы. Раздалось нечто походившее на одобрительное урчание. Димер осторожно высвободил руку, явно не заценив расположение мёртвого зверя-убийцы.
