– Ты теперь завтракаешь дома? – спросила она, наливая себе кофе.
– Первый раз в жизни я ходил в магазин за такими вещами, – произнес он с видом человека, который совершил невыполнимую миссию. – Думаю, теперь это станет нормой.
Непроизвольно она положила руку на живот.
– Хм, да уж, – сказала она.
Он тоже хмыкнул.
– В семьях должна быть еда, поэтому мне стоит научиться ходить по магазинам. И готовить.
У него было выражение человека, который только что объявил, что готов прыгнуть в яму со змеями.
Ева улыбнулась.
– Если ты будишь ходить по магазинам, я с радостью буду готовить.
– Ты умеешь готовить?
Она посмотрела на него с насмешливым укором.
– Разумеется, я умею готовить! Я люблю это дело. – Она отважилась. – Могу тебя научить, если захочешь.
Чтобы женщина его учила!
– Хотя, конечно, едва ли ты станешь терпеть, если женщина начнет давать тебе распоряжения.
Он поймал ее взгляд.
– Думаю, я смогу пережить, если ты будешь мной распоряжаться, Ева.
Она поспешно разломила теплый, ароматный хлеб. Ей надо быть начеку и сдерживать эмоции, поскольку даже такое мимолетное замечание заставляло ее сердце бешено биться, словно он изъявил готовность достать пару звезд с небес, а заодно и луну.
Он сел напротив нее, с удивлением обнаружив, что чувствует себя расслабленно. Для него было непривычным завтракать с женщиной у себя дома, да еще не поглядывая на часы и не думая с оттенком досады, когда же она, наконец, покинет его личное пространство.
– Я записал тебя к гинекологу на завтрашнее утро, – сказал он и добавил, – она лучший в городе специалист.
Ева подумала, что этого можно было и не говорить. Это и так ясно как день. Все самое лучшее будет теперь у ее ног, и она должна постараться это оценить. Не следует только ждать, чтобы все было идеально, потому что такого не бывает.
– Думаю, надо устроить небольшую вечеринку, чтобы ты смогла познакомиться со всеми сразу, как ты считаешь?
Это было ее первое серьезное право входа в его жизнь. Весь круг умных и искушенных жизнью друзей Луки – как они ее примут? Об этом она совсем не подумала. Вопрос, что подумают они. И все же он был прав. Даже если это брак по расчету, ему совсем не обязательно говорить об этом друзьям. Они смогут лишь подозревать это. Заметят ли они, что он не прикасался к ней? Что в их отношениях столько же ласки, сколько у одноклассников? Она помешивала кофе.
– Лука.
Он поднял глаза. Ее волосы были распущены, утренние лучи разливали на них свой свет. Он никогда раньше не видел столько оттенков на одной голове, ее волосы напоминали смесь черной патоки, меда и теплого янтаря. Ее серо—зеленые глаза светились, ресницы были длинными и пушистыми. Она выглядела цветущей, свежей и здоровой. Как ни странно, все это было весьма привлекательно, все это было очень сексуально. Впрочем, чего ж здесь странного? Он не смыкал глаз всю ночь, представляя, как она лежит в соседней комнате. Полночи он размышлял, как она оделась ко сну. Была ли у беременных женщин необходимость спать в какой—либо одежде?
– Я бы хотела изучать итальянский. Чем скорее, тем лучше.
Это ему понравилось.
– Все мои друзья знают английский, – сказал он. – А также испанский.
– Да, я догадываюсь.
– А ребенок еще не скоро начнет лопотать, – он словно бы слегка поддразнивал ее.
– Это я тоже знаю! Но не хочу быть одной из тех женщин, которые, переезжая в другую страну, позволяют мужу постоянно говорить за них.
– Не могу себе и представить, чтобы ты позволила кому—то что—то вместо тебя сказать, Ева, – заметил он с оттенком легкой насмешки. – Но, конечно же, я найму тебе репетитора. Это лучше, чем ходить на занятия. Особенно сейчас, ты согласна?
Она кивнула. Как легко было решать с ним такие вопросы и разговаривать о бытовых проблемах. И как легко сдерживать чувства. Задвигать их подальше, так, чтобы они не нарушали существующее положение вещей.
– Интересно, как наш ребенок начнет разговаривать? – задумчиво проговорил он.
– Слишком не скоро это будет. Сейчас сложно представить, – неуверенно ответила она.
– Разумеется. Но я только что подумал, что его или ее первым языком должен быть английский. Тебе так не кажется? Родной язык матери.
Он подумал, что если бы Ева осталась в Англии, у него вообще не осталось бы никаких шансов быть вместе с нею. Все было бы лживым, ненастоящим, разочаровывающим и бесполезным. Внезапно он осознал, на какую жертву она пошла, приехав сюда, чтобы начать все заново в незнакомой стране.
Она улыбнулась.
– Мне трудно возражать против такой идеи.
– Нам надо обдумать, как украсить комнату, – озабоченно пробормотал он.
– В голубых или розовых тонах?
Она чуть пригасила улыбку. А что, если он втайне надеется, что будет мальчик? Что, если его ожидания не оправдаются?
– Кого ты хочешь, мальчика или девочку?
Он нахмурился, словно вопрос удивил его.
– Мне не важно, кто родится. Меня волнует лишь одно.
– Да?
Их глаза встретились, и она вновь улыбнулась.
– Здоровье ребенка. Об этом молится каждый родитель.
– Еще бы! – Она огляделась, посмотрела на него. – Комната пока будет желтой?
– Желтой? Si. Giallo.[9]– Уголки его глаз засветились хитрой улыбкой. – Повторяй за мной.
– Gi—allo.
– Вот твой первый урок итальянского!
Засмеявшись, он свободно откинулся в кресле и прищуренными глазами посмотрел на ее соблазнительную высокую грудь.
– Что ты хочешь делать сегодня? Может быть, совершим экскурсию по городу?
Она уже задумывалась о своих желаниях. Чего она действительно хотела и по чему безумно тосковала – это по нормальной жизни. В последнее время ее жизнь была ненормальной. И даже если нормальная жизнь – слишком большое требование, она готова была молить о малом – ей не хотелось сильных перемен.
– Ты познакомишь меня с окрестностями? – спросила она, одновременно опасаясь, не покажется ли ее предложение заурядным и скучным столь светскому и блестящему мужчине, как Лука. – Покажешь мне ближайшие магазины? Где можно найти газеты и так далее. Мы могли бы, если хочешь, купить продукты на ужин? Можно раздобыть это где-нибудь рядом?
Он с готовностью кивнул.
– Тут неподалеку al mercato di Campo de Fiori,[10]а там полно магазинов.
