Идя по покрытому ковром коридору мимо зала заседаний совета директоров к кабинету сэра Леонарда, Челси постаралась разгладить хмурые морщинки на лбу. Она уже не была уверена, что ей хочется этого повышения, с квартиры она съезжает… И вдруг ей в голову пришла мысль, что она могла бы вообще уехать из Лондона. В большом городе и так чувствуешь себя одинокой, а теперь, когда Джоанни и Том переезжают в провинцию, ей будет еще тоскливей. Раньше она не обратила бы на это внимания, но любовь к Куину сделала ее ранимой.
Впрочем, тут же откинув эту мысль, Челси задержалась на несколько секунд перед дверью кабинета сэра Леонарда, чтобы успокоиться. Если он предложит ей новую должность, она согласится, а потом подумает, как ей поступить. Документальное подтверждение способности к высококвалифицированной и ответственной работе не повредит ее характеристике, если она вдруг решит перейти в провинциальное агентство или позондирует почву на региональном телевидении.
Секретарша сэра Леонарда, напоминавшая Челси старую пиранью[12], взглянула на нее, подняв голову от своего немыслимо опрятного письменного стола, и одарила Челси на удивление приятной улыбкой.
— Он вас ждет, проходите.
Изумленная Челси так и поступила. Еще ни разу она не видела мисс Нэтч улыбающейся, да и никто такого не видел! Значит, наверняка речь пойдет о повышении, решила она, открывая дверь в кабинет сэра Леонарда, предварительно вежливо постучав. Если бы она могла набраться смелости, то посоветовала бы мисс Нэтч улыбаться почаще: так ей шла улыбка.
Но легкая улыбка, появившаяся на губах самой Челси, исчезла, лицо окаменело, сначала покраснев и тут же побледнев, а головная боль стала невыносимой. Ноги подогнулись. Куин! После она не могла припомнить, произнесла ли его имя вслух, или оно эхом отдалось у нее в мозгу. Но его слова она услышала:
— Садитесь. Вы выглядите как боксер наилегчайшего веса в нокдауне. — Он указал на кресло по другую сторону огромного письменного стола красного дерева.
Челси села, иначе просто рухнула бы на пол. Она снова видела его, и именно здесь, не понимая, в чем дело, а только догадываясь.
Это совершенно лишило ее сил, и она чувствовала себя как тряпичная кукла, из которой высыпали опилки. Несколько секунд она приходила в себя, уставившись на сцепленные на коленях руки. Челси пожалела, что не обратила внимания на ходящие по агентству неопределенные слухи относительно кое-каких изменений. Подняв голову, она встретилась с твердым взглядом его золотистых глаз, и с совершенно невозмутимым выражением лица он подтвердил то, о чем она уже догадалась:
— С сегодняшнего дня «Райдер-Джем» контролирует работу «Три А.». Я сделал сэру Леонарду предложение, от которого он не смог отказаться. И с этого момента вы подотчетны только мне. Понятно?
Она поняла, и даже очень хорошо поняла. Но зачем он послал за ней? Почему вызвал ее сюда и именно сейчас? В последние две недели он мог бы встретиться с ней сто раз. Зачем было оставлять эту новость на сегодня?
Разве только… Глубоко вздохнув, она постаралась рассуждать разумно. После всего случившегося он не хотел видеть ее вне работы, а приобретя права на агентство, он будет с ней встречаться только по делу. Вот он и вызвал ее к себе в кабинет. Она приняла, как надеялась, серьезную мину и высказала свои соображения:
— Значит, слухи подтвердились. Вы были неудовлетворены тем, как делается реклама для «Райдер-Джем», и, вместо того чтобы искать новое агентство, решили купить агентство, уже имеющее хорошую репутацию. Таким образом, вы сможете полностью контролировать рекламные кампании «Райдер-Джем» и иметь преимущества перед другими клиентами.
Конечно, так оно и было. Довольная своей проницательностью и тем, что высказалась вполне хладнокровно, Челси тем не менее не представляла, как она будет с ним работать.
Однако он тут же спокойно возразил:
— Если вы предпочитаете так смотреть на случившееся — пожалуйста. Но должен вас предупредить, что мои побуждения были далеко не столь примитивны.
— Разве? — Это единственное слово она произнесла шепотом, ее раскосые голубые глаза смотрели прямо на него, и в них отражалась боль — так сильно она, глупая, любила этого человека.
У Челси вдруг пересохло во рту, и она медленно облизала губы, заметив, как потемнели глаза Куина, следившие за тем, как двигался кончик ее языка.
Куин откинулся назад, поставив руки на подлокотники кресла и закрыв ладонями лицо, так что было трудно разглядеть его выражение.
— Я хочу, — холодно и неторопливо произнес он, — чтобы вы получили все, что пожелаете. Абсолютно все. — Его полузакрытые глаза внимательно вглядывались в ее лицо, словно определяли, насколько она понимает и принимает то, что он говорит. У Челси на несколько страшных секунд замерло сердце, затем снова сильно забилось, а он продолжал ровным голосом:
— В том случае, если будут соблюдены некоторые условия, вы возглавите отдел телевизионной рекламы с членством в правлении и вскоре получите новое повышение. Робартес в конце концов уйдет. Я не намерен держать человека, который не останавливается перед шантажом, поэтому…
У Челси кровь прилила к голове, она вскочила, не в состоянии унять дрожь ярости, отвращения и стыда, — ведь она любит человека, который предлагает такое! Но удержать свой язык она также не смогла и выпалила:
— Звучит очень красиво! Однако с тех пор, как мы встретились, вы только и делали, что шантажировали меня, заставляли исполнять все ваши желания! Майлз Робартес — ангел по сравнению с вами! И я не стану, слышите, не стану вашей любовницей! — в неистовстве повторила Челси, топнув ногой, что тут же отдалось ужасной болью в голове.
— Я никогда больше не попрошу вас стать моей любовницей. — Его голос был таким же холодным, как и взгляд, устремленный на ее разъяренное лицо.
Она не могла снести подобное оскорбление.
Разве он только что не заявил, что повышение зависит от ее согласия на «определенные условия»? Но она знала эти условия Куина Райдера! Должно быть, он все еще пытается отделаться от Сэнди. Очень трогательно! Что ж, ему придется поискать другую даму для этой черной работы!
Полная ненависти к нему, она торопливо добавила:
— Тогда что вы имели в виду? Переспать с вами один раз?
Челси вонзила в него испепеляющий взгляд и резко повернулась, направляясь к двери, но на полпути оглянулась и бросила на прощанье:
— Пожалуйста, примите мою отставку. Я задержусь здесь только для того, чтобы напечатать официальное заявление.
Как она оказалась у себя в кабинете, Челси не помнила. Из-за вопиющих ошибок заявление об отставке пришлось перепечатывать несколько раз. И наконец, запечатав конверт, адресованный Куину, она вышла в приемную и едва ли не швырнула его на стол пораженной Молли. Затем вернулась обратно и начала собирать вещи.
