я не переживал о нанесении вреда планете и не сдерживая силу ударил его чисто физическим ударом… от чего вся его броня разломилась, а часть тела вовсе исчезла из-за такой титанической силы удара. Ошметки Иссея разметало по космосу, но продлилось это недолго и вспыхнул фиолетовый огонь, и я вновь ощутил, как напряглись струны реальности. Сила из… Вне хлынула в эту вселенную и Иссей быстро восстановился, но стал выглядеть ещё ужасней.
— Да прибудет с тобой Свет. — сказал я и позади меня появились белоснежные крылья, а в Иссея попал сконцентрированный святой свет из-за чего Исс… скорее это существо взревело. На мгновение оно исчезло куда-то, но я проследил за ним и сломал пространственную расщелину, появившуюся на том месте и оказался в каком-то лесу. Это было скрытое пространство, где были разные монстры.
— Это твой данж? — взглянул я на монстра в которого превратил себя Иссей.
— Усиление! Усиление! Усиление! Усиление! Усиление! Хаотичное усиление! — раздавались слова словно от мертвого голоса.
— Тебе это не поможет. — столб света вновь попал в него из-за чего тот схватился за голову и выпустил луч разрушающей энергии вниз, буквально уничтожая это пространство и его обитателей из-за чего нас выкинуло обратно в космос. Окутав фигуру Иссея светом, я начал своей волей стараться очистить влияние Внешнего Бога. В моей руке появилось мое оружие — Ронгомиэлиш, я взмахнул им, начиная напевать:
— О Святая ипостась рожденная в крови пронзенного бога! Пусть Свет твой будет выпущен от концов Земли! Пронзающий Небеса и Соединяющий Землю, Якорь Шторма! Подчини бога, врага моего, поглоти амбиции его и воссияй волею моей! Ронгомиэлиш!
Столб света было видно с Земли, словно появилось второе солнце. Разрушительная Святая сила высвободилась из меня, а также черпая её с Небес, удар пронзил саму суть Иссея, почти полностью уничтожая его связь с Внешним Богом. На этом все не закончилось, и высвобожденная сила расколола пояс астероидов и оставила в Марсе дыру размером с Южную Америку, планете просто не повезло там оказаться.
Причем сейчас удар не был столь разрушительным каким мог бы быть, скорее подчиняющим и освещающим. Иначе я вполне мог расколоть Марс пополам. Свет буквально открыл глаза тому, кто «попал» в Иссея, кто наконец-то освободился от влияния Внешнего Бога. Подхватив тело Иссея, я телепортировался с ним на один из островов в Тихом Океане.
— Нет… убью… у меня ещё много предметов! — его живучесть меня удивила. Впрочем, и я не пытался убить его, иначе он бы уже не восстановился. Он достал какое-то золотое зелье и выпил. — Раньше это сразу помогло… я все ещё не проиграл.
— Проиграл. — легко ответил я, убирая крылья. — Прекрати сопротивляться…
— Заткнись! Не тебе указывать мне что и как делать! — встал он и как-то истерично указал на меня пальцем. Пусть Внешний Бог сейчас и не влияет на него, но всего что произошло хватило, чтобы оставить на нем свой след.
Глава 150
Демонические попаданцы
— Почему не мне? Я могу видеть во что ты превращаешься… уже превратился и имею моральное право сообщить тебе об этом. — сказал я, стоя перед ним.
— Я делал все что требуется, чтобы привести этот мир к процветанию! — кажется он и сам верит в эти слова. — Этот мир полон гнили! Я могу её вывести!
— Ты не видишь всего что ты творишь? Не прошло и года как ты изменился до неузнаваемости… как ты начал убивать, считая чужие жизни просто очками опыта, а весь мир — игрой, в которой ты главный герой. Каждый мир в той или иной степени прогнил и в каждом есть доля ненависти, отчаяния и безумия. Но также я не могу исключить и того, что, как бы это смазливо ни звучало, в мире есть и светлая сторона, искренние чувства. Предаст один, второй отдаст жизнь за твою. Свет и тьма часть одного целого, без одного не может существовать и другое. — проговорил я, анализирую душу «Иссея», вместе с «Системой».
— Мир никогда не был просто сказкой, как ты на него не посмотри. Есть победители и проигравшие и каждый получает свою долю того и другого. Кто-то больше получает первое, кто-то второе… но знаешь, что не изменится? Жизнь. Жизнь не состоит из одного лишь черного или белого, она просто… есть. — сказал я и чуть наклонил голову в сторону и мимо меня пролетел кинжал, который взорвался тьмой. — Можно, конечно, пессимистично видеть одно лишь плохое, всю боль и страдания всех и вся, а можно наоборот, оптимистично верить в лучшее завтра и видеть только хорошее даже в отпетом злодее. Желать мир полный света и мира, забывая о том, что тьма есть в каждом, как ни посмотри…
— Мне не нужна Твоя Нарутотерапия! — воскликнул «Иссей». — Щупальца Тьмы! — из земли появилось щупальце состоящая из материи, из которой состояли Гримм. Оно схватило меня за ногу, но сразу же испарилось от света, испускаемого моими глазами.
— … и знаешь, что самое забавное? В тебе я вижу себя… потерявшегося и получившегося новую надежду и амбиции и, что самое главное, силу. Шанс прогнуть все под себя. И да, тут я с тобой согласен, если ты сильный, ты можешь решать жить тем, кто слаб или умереть, но… всегда есть кто-то сильнее. Это неизменная константа. Так что этим слабым в конечном итоге можешь оказаться ты сам… я это понимаю и принимаю. — сказал я и у меня в руке вновь появилось мое оружие, но на этот раз принявшее вид меча. — Да озарит твой разум свет. — с Небес в парня ударил сконцентрированный луч света очищающий его разум от остатка навеянного безумия.
— Я… ха-ха. — упал на колени парень, чье тело выглядело словно его избили на боксерском ринге. — Значит видишь во мне себя?
— Да…
— Из жалости? — уже чистыми от воздействия безумия глазами взглянул он на меня.
— От страха… что я могу пойти по этому же пути навеянного мне кем-то извне. — признался я.
— Гребаный мир… ты знаешь, как я радовался, оказавшись здесь и получивший систему? Я думал о семье, о любимых девушках и… любви. Видимо только тогда я ещё не поехал кукушкой… во всяком случае не насколько. — вздохнул он и посмотрел на горизонт, небо отражалось от чистой голубоватой воды, вокруг была чудесная погода. — Я… вижу, как менялись мои мысли. Все мои улучшенные характеристики остались, и я отлично помню этот процесс… я был беспомощен. Уже с моего появления я был обречен. — сказал он голосом полным боли. — Почему?
— Я не знаю. — создал я нам два стула и сел на один
