- Здравствуй, учитель, - вежливо и ровно отозвался Ильен. - Рад видеть тебя живым. Что ж ты меня бросил на съедение оборотням?
- Хватит! Выяснение отношений откладывается. Я хочу разобраться в этой каше. Так что давайте оба - все с самого начала, да поподробнее!
* * *
Ожерелье полыхало на столе яростным золотым огнем. Крупные камни сверкали, как хищные глаза.
- Ух ты, - поежилась Ингила, - даже смотреть страшно.
- Нет… красиво… - мягко сказала Фаури, коснувшись кончиками пальцев ожерелья. - Но я все равно ничего не помню… Так ты искал меня? Вот, нашел. Что ты думал делать дальше?
- Доставить госпожу в Кровавую крепость.
- Да? - заинтересовался Пилигрим. - И как ты намеревался это проделать? Стукнуть барышню по голове и сунуть в мешок?
В голосе его проскользнули нотки, весьма далекие от праздного любопытства. Чуткое ухо Айрунги эти нотки уловило.
- Я… нет! Как можно?! Я хотел просить… нет, умолять госпожу…
- Не трать времени, - отозвалась девушка. - Не знаю, что за тайна скрыта в рукоятке кинжала… что она значит для тебя и для Сокола… - Фаури виновато улыбнулась Ралиджу, - но это дело не мое. Не хочу идти в это страшное место и разговаривать с этими жуткими призраками.
- Правильно! - горячо и твердо поддержал ее Пилигрим.
- Правильно! - эхом откликнулась Ингила. - Ужас-ужас-ужас!
- Разумеется! - кивнул Ралидж. - Сам придумаю, как заполучить мой пергамент. Подумаешь, привидения!
- А мне нужно разыскать родственников, которые смогли бы принять меня, - закончила Фаури. - И больше я об этом даже слышать не…
Договорить ей не удалось: Айрунги внезапно бросился на колени перед Рысью, припал губами к ее сапожку.
- Ясная госпожа! - с горьким отчаянием заговорил он. - Добрая душа! Во имя богов, во имя жалости… заклинаю именем твоей матери… твоими будущими детьми… твоей любовью, если любишь… Молю тебя - посети крепость! Ну, послушай только, что они хотят тебе сказать! Нельзя же так… во имя милосердия, высокородная!.. Я руку готов дать на отсечение, только согласись…
- Выкинуть его отсюда? - спросил Пилигрим, вставая.
- Подожди… - изменившимся голосом сказала Фаури и склонилась к простертому перед ней человеку: - Ты ведь что-то утаил, верно?
Красноречивое молчание было ей ответом.
- Говори! - жестко приказал Ралидж.
- Я… я не могу! - тоскливо и безнадежно выдохнул Айрунги.
- Хорошо, - дрогнувшим голосом сказала Рысь, поднялась со скамьи и шагнула к окну, в которое глядела клыкастая голова. До сих пор Фаури, трепетавшая перед драконом, старалась даже не глядеть в его сторону. Но сейчас барышня подошла к чудовищу почти вплотную. Лицо ее было белым, как снег в Лютом месяце.
- Почтеннейший господин! - Голос девушки отчаянно звенел, готовый вот-вот сорваться. - Могу ли я попросить вас открыть рот?
Помедлив от удивления, Эрвар распахнул пасть так широко, как только позволила оконная рама. Фаури положила тонкую ручку на желтоватый клык. Девушку сотрясала крупная дрожь.
Пилигрим дернулся к ней, но его удержал Сокол, уже догадавшийся, что затеяла юная чародейка.
- Я - хочу - знать - о чем - умолчал - этот - человек! - пронзительно, как под пыткой, закричала Фаури.
И вместо бревенчатых стен вокруг изумленных людей поднялись заросли осенних кустов и сухого бурьяна, под ногами вместо грязных камышовых плетенок расстелились гранитные черные плиты с выбитой на них восьмилучевой звездой…
- …Небольшой кинжал с золоченой рукояткой… - Айрунги обращался к высившемуся над ним призрачному воину в кожаной куртке. (За спиной учителя сжался в комочек перепуганный Ильен.) - Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам сейчас. В качестве задатка.
- Никаких задатков! - раздался из пустоты противный старческий голос. - С чего это ты перед серьезным делом заговорил о памятных вещицах? Да, от того типа осталось кое-каакое тряпье и оружие. Вернешься и заберешь. Только не вздумай нас обмануть, потому что…
Тут вмешался еще один незримый собеседник. Страшный голос - свистящий, нечеловеческий:
- С-скорее! С-спеши!
Воин исчез, на его месте возник гигантский ящер в синеватой чешуе. Он гневно воззрился на людей маленькими красными глазами. С середины лба полыхнул зеленым светом третий глаз - огромный, злобный.
Без единого вскрика Ильен потерял сознание. Айрунги не обернулся к мальчику, неотрывно глядя, как расплывается в световом столбе жуткая трехглазая фигура и ее сменяет знакомый воин с мечом у пояса.
- Не обращай внимания, - небрежно бросил призрак. - Наш друг переносит заточение тяжелее, чем мы… Можешь взять ожерелье, но помни: тот, кто вынет его из этой плиты, окажется связан с ним незримой цепью. И будет страшно, мучительно умерщвлен, если мы поймем, что этот человек не хочет или не может доставить Вечную Ведьму в крепость. От этой кары не скрыться даже на другом конце света! И лучше тебе не тянуть - наше терпение не безгранично…
- Тот, кто возьмет ожерелье из этой выемки, да? - хмуро бормотнул Айрунги. Он оглянулся через плечо - и увидел лежащего на камнях мальчика. Сорвал с пояса флягу, склонился над учеником, плеснул ему в лицо водой.
Ильен открыл глаза, дернулся всем телом.
- Молчи и делай, что скажу, - повелительно зашептал учитель. - Мой мальчик, я знаю… Если такую вещь возьмет в руки ребенок… невинная душа… артефакт потеряет вредоносные свойства. Достань ожерелье из выемки… просто возьми и дай мне…
Смятение дрожало в распахнутых глазах мальчика. Он поколебался, затем встал, бросил быстрый взгляд на воина, подошел к световому столбу, нагнулся, взял ожерелье… Учитель тут же выхватил талисман у него из рук.
- Эй, - гневно донеслось сверху, - ты что это, мошенничать вздумал?
- Не говори ерунды, - дерзко отозвался Айрунги. - У нас уговор - и я намерен его соблюдать. Я сам заинтересован в том, чтобы вернуться с победой и получить награду. Я вам эту Вечную Ведьму за косы приволоку. Но не выношу, когда меня запугивают, давят на меня! Запомни: пес, сидящий на цепи, дичи не принесет!
- Да? Что ж, попробуем тебе поверить…
На негнущихся ногах Фаури отошла от окна, пошатнулась, чуть не упала. Пилигрим бросился к ней, бережно поддержал, довел до скамьи.
- Предупреждать надо! - возмутился дракон. - А если бы я от удивления пасть захлопнул? А там рука…
Никто не обратил внимания на эти слова - все взгляды скрестились на Айрунги. А тот, не видя и не слыша ничего, всем телом подался в сторону Ильена и заговорил со страстной мольбой:
