Омлет был восхитительным.
— Останься на ночь, — сказала она, приготовив порцию себе и приступив к ней, стоя за кухонным столом. — Останься на ночь, и я откажусь от твоего дела… но не раньше нашего общего завтрака следующим утром. И ты заберешь свои деньги с собой, когда уйдешь. Я не стану соучастницей. Если ты уйдешь, то долг останется на твоей совести.
По телу прокатилась волна усталости, придавливая Исаака к стулу. Среди всех его прегрешений, этот долг Гри казался удивительно невыносимой ношей, тяжелее, чем все несчастные, которых он отправил на тот свет. Но, порядочные люди всегда делали это с ним… открывали глаза на то, кем и чем он являлся.
Она оборвала его прежде, чем он начал возражать относительно завтрака-и-постели.
— Слушай, если ты переночуешь здесь, я буду знать, что ты в безопасности. Что ты пару раз поешь и уйдешь, набравшись сил. Прямо сейчас ты нуждаешься в медицинской помощи, еще одной порции омлета и кровати для отдыха. Как я сказала, этот дом оборудован не по гражданским меркам, и внутри есть пара ловушек… ты не должен беспокоиться о взломе. К тому же никто с правительственными связями не тронет меня из-за отца.
Чайлд… Чайлд… Нет, по прежнему ничего. Но, с другой стороны, в специальном подразделении он был лишь оперативником, занятым двумя аспектами деятельности: подобраться к цели и выбраться оттуда живым. Едва ли он был знаком с военной иерархией.
В отличие от Джима Херона. И парень оставил свой номер…
— Так, мы договорились? — спросила она.
— Ты откажешься от дела, — парировал он.
— Да. Но я должна буду рассказать им все, что о тебе знаю. И прежде чем ты спросишь, так как ты не подтвердил, но и не опровергнул связь с правительством, я просто забуду, что мы вообще поднимали эту тему.
Вытирая рот салфеткой, Исааку хотелось выругаться из-за недостатка альтернатив: черт, упрямство Гри крылось в линии ее подбородка… очевидно, все будет либо на ее условиях, либо вообще никак.
— Покажи свою охранную систему. — Когда ее плечи заметно расслабились, она отложила вилку, что не понравилось Исааку. — Нет, сначала доешь.
Пока она ела, Исаак встал и принялся выписывать круги по кухне, запоминая все, начиная с картин на стенах и заканчивая фотографиями, расставленными вокруг дивана. В конце концов, он остановился перед стеклянной стеной.
— Позволь показать тебе.
Услышав ее голос, Исаак застыл, глядя на ее отражение, она стояла позади него в том черном платье, видение красивой женщины…
В тишине дома, с желудком, полным приготовленной ею едой, его глаза жадно впитывали каждую ее черточку… и обстоятельства из разряда «сложных» перешли в область чистого хаоса.
Он хотел ее. С жаждой, которая окончательно запутает отношения между ними.
— Исаак?
Ее голос… платье… ноги…
— Мне нужно уйти, — хрипло сказал он. На самом деле, ему нужно было… кончить… в нее. Но этого не произойдет. Даже если придется отрезать собственный член и закопать его на ее милом заднем дворике.
— Тогда я не откажусь от дела.
Резко развернувшись, Исаак совсем не удивился тому, что Гри не отступила ни на дюйм.
Прежде, чем он успел открыть рот, она подняла ладонь, останавливая его.
— Не имеет значения, что я не знаю тебя и ничего не обязана делать. Так что можешь прямо сейчас прекратить спорить. Ты проверишь мою сигнализацию, а потом ляжешь спать в моей комнате для гостей, и уйдешь утром…
— Я мог бы убить тебя. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Это заставило ее заткнуться.
Когда ее пальцы скользнули к золотому ожерелью на шее, словно она представила, как его руки обхватывают ее горло, Исаак подошел ближе.
И в этот раз она отступила назад… пока кухонный стол, на котором стояла ее пустая тарелка, не остановил ее.
Исаак подошел вплотную и положил руки на гранит по обе стороны от нее, фактически пленяя девушку. Заглядывая в ее широко распахнутые голубые глаза, Исаак отчаянно хотел напугать ее, и тем самым образумить.
— Я не из тех мужчин, к которым ты привыкла.
— Ты не причинишь мне вреда.
— Ты дрожишь и мертвой хваткой вцепилась в свою шею. Так ответь, на что по твоему мнению я способен? — Когда она сглотнула, Исаак решил, что тревожный звонок немного припозднился… однако он чувствовал себя бандитом, прикидывающимся серым злобным волком. — Я знаю, что тебе лишь бы кого-то спасти. Но я не нуждаюсь в благотворительной помощи, которая умаслит твое эго. Поверь мне.
Энергия начала вибрировать между ними, молекулы воздуха циркулировали в пространстве между их лицами и телами.
Он наклонился еще ближе.
— Я скорее тот, кто съест тебя живьем.
Она резко выдохнула, и он почувствовал, как струя воздуха защекотала кожу на шее.
А потом Гри сразила его наповал.
— Ну так давай, — прошипела она.
Нахмурившись, Исаак отстранился.
Ее взгляд пылал, внезапный гнев наполнил ее лицо страстью, которая шокировала и возбуждала его.
— Сделай это, — прорычала она, схватив его за руку.
Она дернула его ладонь вверх и положила на свое горло.
— Вперед… сделай это. Или ты просто пытаешься напугать меня, да?
Он вырвал запястье из ее хватки.
— Ты не в своем уме.
— В этом дело, не так ли? — Ее гнев на самом деле не должен был так заводить. Серьезно. Воистину. — Ты пытаешься запугать меня, чтобы соскочить с крючка. Ну, удачи с этим. Я не отступлю, только если ты не выполнишь свою угрозу. И я не боюсь тебя.
Его легкие начало жечь… и, хотя с его стороны было разумней сделать шаг назад и скрыться через одну из многочисленных дверей, в итоге он положил правую руку обратно на гранит… чтобы Гри снова попала в ловушку его объятий.
Ему нравилось положение Гри, она была укрыта его телом. И он уважал ее силу, на самом деле… даже если беспокоился из-за ее безрассудности.
— Знаешь, что? — сказал он низким, скрипучим голосом.
Она снова сглотнула.
— Что?
Исаак придвинулся ближе, коснувшись губами ее уха.
— Убийство — не единственное, что я могу сделать с тобой… мадам.
* * *
Давно Гри не чувствовала каждый дюйм своего тела… одновременно. Боже мой, она чувствовала сейчас, и не только свою кожу. Она чувствовала каждую клеточку Исаака Роса, который даже не прикасался к ней.
Его было так много. И, наверное, грубое, животное поведение должно было оттолкнуть ее… но вместо этого, его сила притягивала Гри все ближе и ближе. Разделенные какими-то дюймами, они тяжело дышали, она была оторвана от реальности, эмоции спущены с цепи, будто Исаак на самом деле открутил ее голову от тела и позволил укатиться прочь.
