Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Территория бытийного хаоса, родина законов физики. Но для коренного населения, то есть для нас, это как раз не важно. Важно, что словосочетание «не может быть» не имеет для нас смысла.
Слышишь, как растут кристаллы, трескучий шепот трещинок, сквозь которые пробивается росток энергии, которому когда-то суждено превратиться в молнию?
Или чувствуешь, как утекающие дымчатыми ручьями в лес тени уносят за собой самые глубокие, предрассветные, сны грешников? Все во всем, случайное в определенном, целое в частичном. Смешливый прищур воспаленных глаз смертельно раненного героя и послевкусие первого поцелуя на губах разбуженной королевы. Монотонное кружение мельничного круга в самом отдаленном уголке Вселенной, на окраине родной деревни. Мы не победили смерть. Мы поработили ее мечтой. Мы воздвигли нерушимые монолиты теонов по всему миру. Каждый теон содержит генные образцы сотни поколений нашего народа и всех, кто также пожелал увидеть наш рассвет. Каждый теон охраняют армии героев, способных в одиночку победить цивилизации. Вся история теонов – это история очагов добродетели и величия. Воспитания единомыслия и абсолютной преданности идее.
Так благороден человек еще не был никогда. Сегодня для миллионов твоих предков наступит самый главный рассвет в их жизни. Вместе с первыми лучами солнца мы вернем им эту жизнь, и они получат все, чему научилось человечество за прошедшие тысячелетия, малыш.
Они заселят галактики, создадут империю, заслужат Императора и под его знаменами будут сражаться на стороне Бога в последней битве Апокалипсиса.
Ты все это увидишь, малыш, если Господь вернет тебе душу. Но это мы с тобой поймем только на рассвете. Это, быть может, будет последнее, что мы с тобой увидим. Но согласись: это того стоило!!!! Fantasia & Fugue in G-minor. BWV542 (в исполнении Helmut Walcha).
Мы – народ, который знает свою историю в обратном порядке: от будущего к прошлому. Поэтому, наверное, нам так импонирует Средневековье. Индустриальная готика в одежде современных женщин – хороший стиль. Это целомудренно и оттого сексуально. Многодетные семьи тому подтверждение. По первому пониманию. Мы – логики, нас заводят неразрешимые задачи.
Если вы никогда не видели нашей грозы, вы никогда не поймете нас. Способностей наших безумных душ к падению на самое дно бездны, где все законы мироздания теряют свой первоначальный смысл, и к стремительному взлету в запредельные высоты, где из рубиновых хвостов сгорающих комет Кто-то непостижимо Великий сплетает полотно реальности. Поначалу припекает ласковое, как поцелуй младенца, солнце. Потом свет начинают перекрывать рыхлые белые облака. Потом их становится больше, они сбиваются в компании, пока очередной порыв ветра окончательно не формирует их в огромные пегие массивы. И они словно выманивают из-за горизонта грозовой фронт, отливающий по рваным краям сталью. Вскоре мерцающую сталь прикрывают косые шторы проливных дождей. По мере своего приближения гроза начинает засасывать в себя звуки. Первыми исчезают все звуки присутствия человека – шумы автомобильных двигателей на дороге, гул невидимых аэробусов, продирающихся сквозь тучи к аэропортам, вслед за ними смолкает лес и замирает поле. Над головой беззвучно бурлит жуткий пепельно-желтый водоворот, постепенно сворачиваясь спиралью вокруг еще невидимого центра.
Испуганно вскрикнет птица неподалеку, пронзительно скрипнет дверной петлей ржавый флюгер, словно приоткрывая дверь для редких, но огромных капель теплого дождя. И дождь принесет с собой запах свежерасколотого камня. А потом наступит невыносимо долгая пауза.
Ощущение времени появляется, только когда чего-то ждешь. Чего-то самого главного, способного изменить всю жизнь раз и навсегда. И в данный момент это главное – возникший на мгновение в центре царящего наверху хаоса округлый прорыв, сквозь который виден черный бездонный космос и бесконечно далекие, пульсирующие разными цветами звезды. Единственное, чего хочется тебе в этот момент по-настоящему, – это разорвать себе руками грудь, вырвать еще агонизирующее сердце и с диким восторженным воплем протянуть его навстречу первому удару молнии. Ты не думаешь о смерти, тебе неведомы страх и сомнение, ты просто хочешь стать сопричастным окружающему тебя величию. Стать частью этой неописуемой силы, порождающей и уничтожающей миры, стирающей грань между очевидным и предполагаемым, проявляющейся в сладковатом привкусе березового сока и мерцании сапфира, сотворенного из капли жирной венозной крови, на долю секунды, на время ее падения до прохладного мрамора ступеней храма, сочетающей ответственность личного выбора с импульсивным порывом разъяренной толпы. Самому стать этой силой, пожертвовав своей уникальностью во славу ее могущества. Все остальное так неважно, так незначимо, так оскорбительно логично для истинного понимания самого себя. Нет, если вы никогда не видели нашей грозы, вы никогда не заглянете в наши души. Но подумайте: хотите ли вы этого?
По факту боли
Проблема русского мыслителя – в непомерной широте воззрений. Вот взять немца: сообразил, запротоколировал, внедрил в металлургию. У французов тоже порядок: озарило, к половому сношению наскоро привязал – и в издательство. Китайцы совсем не парятся – между идеей и воплощением временная доля с тремя нулями за точкой слева. А русский человек, как известно, надышаться может только ветром, оттого его бытие абстрактно и нерентабельно. Нет видимого воплощения мысли, а то, что есть, лучше чужим людям не показывать. Более или менее военные справляются. Но ими азарт движет – долетит, не долетит, бахнет, не бахнет. Поэтому тема – русская душа – более чем органична для ее окончательного определения на страницах респектабельного издания.
Мелочи, милостивые государи, к черту Канта, по-любэ в формат уложимся, если с выплатами не задержат. В крайнем случае тупо Баркова процитируем. Беспроигрышный вариант – и в бровь, и в глаз, и еще куда влезет. Или частушку про тещу. Дурацкое дело нехитрое.
Но я, как существо, с младенчества логосом ангажированное, не решусь на упрощения. Скажу, что знаю.
Душа – это то, что форму духу придает, «аз есмь» в «с этого момента все, что вы скажете, может быть использовано в суде» превращает. Посему душу разумно на примерах демонстрировать. Вот, например: у чау-чау души нет, но она есть у корейцев. Или: у газа души нет, а у сотрудников «Газпрома» полно душ, и у них всех мечты сбываются, чего нельзя сказать об остальных россиянах. Хотя глупо предполагать, что остальные россияне бездушны, просто им особо нечем воодушевляться. Такая вот непростая ситуация с душой. Она есть у меня – это факт, потому что болит. За детей болит, за пусто проведенное время побаливает, за глупости, ранее сотворенные, покалывает. За то, что я всегда был плохим сыном для своей матери, за то, что разочаровал свою любимую и не стал нормальным священником, за то, что вместо увесистых романов, после прочтения которых хотелось бы звездным небом любоваться, «шью гладью» сложно-совокупленные юморески для нескольких сотен уставших от меня столичных маргиналов. Наверное, есть и помимо боли еще много доказательств наличия у меня девятиграммовой энергетической субстанции, но это несущественно. Существенна надежда, что, может, и не растворит рано или поздно бездонная мгла вашего покорного слугу без остатка, и я все-таки узнаю истинное назначение Стоунхенджа и о чем был второй том «Мертвых душ». Спорно, конечно, но почему нет? Да и сквозь гиперпространство в составе космического экспедиционного корпуса рвануть я не прочь, и за плечом Гейзенберга постою с удовольствием, пока он для Нильса Бора чай заваривает и попутно основы квантовой физики в уме закладывает. Много для чего душа пригодиться может. В теории ее даже продать можно, хотя боюсь, что, как в ломбарде, заплатят только за лом. Вложить можно: в науку, в искусство, в квартиру. В квартиру – лучше. Потому что у вложившегося в квартиру может быть искусство и наука, а у вложившегося в искусство и науку вовсе не обязательно должна быть квартира. Личный опыт. Недавно дочке на голову мой чугунный приз за лучший сценарий свалился, когда она в очереди в туалет стояла. Чудом жива осталась, в туалет перехотела, другую очередь, на кухне, заняла.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
