Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Горячие слёзы катятся по моему лицу, пока я ползаю на коленях и пытаюсь распутать проволоку.
– Прости, прости, прости меня, – рыдаю я, высвобождая ноги и пальцы избушки.
Проволока слишком глубоко впилась, и на одной из лодыжек зияет широкая рана, из неё сочится кроваво-красный сок. Я больше не могу ничего распутать, сдаюсь и лезу в подвал за кусачками.
Повозиться мне приходится долго, и вот наконец избушка свободна, а вокруг валяются куски проволоки. Я осматриваю повреждения и ума не приложу, что делать. Интересно, сможет ли избушка излечиться сама? Ведь выращивала же она для меня качели, крепости для игр, даже потайные двери создавала. Или ей понадобится помощь, чтобы излечиться? Чувство вины сжимает мне горло. Ба надеялась, что я буду заботиться об избушке, – и вот что я натворила. Никогда ещё мой дом так не страдал.
Джек приземляется мне на плечо, бьёт крылом по уху, а когтями впивается в платье.
– Джек. – Я протягиваю руку и треплю его по шее. – Как я рада, что ты вернулся. Прости меня за то, что было.
Он пытается просунуть мне в ухо что-то сухое, царапая кожу. Это оказывается крупный расплющенный жук.
– Спасибо. – Я улыбаюсь, смахивая слёзы.
Я хочу засунуть жука в карман, но вспоминаю, что на этом платье нет карманов. Вдруг я ловлю себя на мысли, что мне не хватает старого платья с передником и бабушкиного платка.
– Пошли. – Я хлопаю ладонью по руке, и Джек неловко сползает мне на локоть. – Будем чинить избушку.
Я заливаю раны водой из ведра, изорвав простыни на бинты, оборачиваю глубокие порезы, из которых сочится сок, – на лодыжке одной ноги и колене другой. Избушка замерла и не шевелится и только раз вздрагивает от моего прикосновения, да так, что сбивает меня с ног. Я почти уверена, что, падая, видела, как она сотрясается от беззвучного хохота, который тут же прекратился. Тягучее чувство беспокойства у меня в животе ослабевает: есть надежда, что с избушкой всё в порядке.
Закончив с мытьём и перевязкой, я осматриваю результат своей работы и принимаюсь собирать обрезки проволоки. Затем я аккуратно складываю кости в подвал: у меня нет времени строить забор, но я обещаю себе, что сделаю это, как только вернусь от Старой Яги этим вечером.
Я развожу огонь и грею воду, чтобы сделать Бенджи молока. В ожидании еды он прыгает и скользит по полу, а поев, сворачивается калачиком на подушке и сладко засыпает под бабушкиным креслом. Джек так и сидит у меня на плече. Я подкармливаю его кусочками тушёнки из банки и рассказываю обо всём, что произошло с тех пор, как он улетел.
Он внимательно слушает историю о том, как я связала избушку, пока она спала, и как я ходила к Старой Яге, надеясь пройти сквозь Врата её избушки. Когда я рассказываю Джеку, как её избушка перевернулась вверх тормашками, я уже смеюсь, хотя тогда всё это меня страшно разозлило. В ответ Джек издаёт звук, ужасно похожий на хихиканье.
Я рассказываю ему о девчонках, с которыми познакомилась: как весело мне было резвиться с ними в бассейне, как интересно было слушать, о чём они болтают. Делюсь и своими сомнениями: хоть они и были в основном приветливы, но говорили порой злые, обидные слова. Я рассказываю Джеку, что Ламья думает, будто Старая Яга – злобная ведьма, и что Сальма толкнула мальчика на рынке.
Джек вскрикивает, и я вспоминаю, как сама оттолкнула его, как обзывала – и как больно я сделала избушке, когда связала ей ноги. Я вздыхаю и пытаюсь не обращать внимания на тошнотворную мысль: я ничем не лучше этих девчонок.
Наконец я шёпотом рассказываю Джеку о церемонии Соединения, которая, быть может, даст мне возможность управлять своими Вратами. Затем я аккуратно сажаю его на бабушкино кресло, где лежит одеяло из верблюжьей шерсти, и прошу его присмотреть за избушкой и за Бенджи, пока я не вернусь от Старой Яги. Он кивает и на секунду просовывает клюв мне в кулак, прежде чем отвернуться, зарыться в одеяло и уснуть.
Моё новое платье порвано и перепачкано: в нём я и лазала по земле, распутывая проволоку, и кормила Бенджи с Джеком. Но это не важно. Я переодеваюсь в одно из своих стареньких шерстяных платьев и, выходя из дома, наконец чувствую себя собой.
Избушка выглядит чуть лучше. Ступени крыльца выровнялись, и балюстрада, тихо поскрипывая, встаёт на место. Некоторые из сломанных балясин срастаются, и раны на ногах выглядят уже не так жутко, как раньше. Я изучаю повязки: хотя раны под ними всё ещё глубокие, сок из них уже не сочится.
Но трещина возле чулана для скелетов выглядит просто ужасающе. Дерево вокруг неё высохло и крошится. Я опускаюсь на колени и хмурюсь.
– Почему же ты не можешь остановить это? – шепчу я, прижимая руку к сердцу и пытаясь унять боль в груди.
Избушка неподвижна, но ответ я и сама знаю. Прошло четыре ночи с тех пор, как Ба ушла, а избушке нужен тот, кто будет как следует провожать мертвецов. Хоть в горле и стоит комок, я уверяю себя, что это не обязана быть я.
– Я приведу бабушку домой, – бормочу я себе под нос и иду в сторону лавки Старой Яги, полная решимости найти способ открыть Врата и вернуть бабушку, пока снова не навредила избушке или кому-то другому.
Уже темно, воздух тёплый и сладкий от ароматов из недавно закрывшихся продуктовых лавок. Этим вечером черепа у дома Старой Яги, кажется, встречают меня дружескими улыбками, и входная дверь сама распахивается передо мной, выбрасывая в ночную тьму треугольник света от камина.
– Молочной лапши? – спрашивает Старая Яга и тут же ставит на стол две полные миски, не давая мне времени ответить.
– Спасибо, – киваю я и сажусь напротив неё.
В избушке идеальная чистота, ни одного напоминания о вчерашней игре с переворачиванием. Даже на книжных полках полный порядок. Тут я замечаю альбом с фотографиями, который Старая Яга выложила на стол.
– Вы нашли фотографии с церемонии Соединения? – Я задаю вопрос, а по спине от нетерпения пробегает дрожь.
Старая Яга кивает, её глаза блестят. Когда она открывает альбом и поворачивает его ко мне, она выглядит ничуть не менее взволнованной, чем я.
– Это последняя прошедшая церемония Соединения. Её проводили для молодой Яги по имени Наталья.
Посередине страницы я вижу большую чёрно-белую фотографию. Под ней выцветшими чернилами выведена надпись: «Яга Наталья и её избушка. Церемония Соединения».
Женщины и мужчины стоят большой группой и смотрят прямо в камеру с серьёзными выражениями лиц. Всё это – Яги. Позади них видны никак не меньше пятнадцати избушек: одни стоят ровно, другие – на одной ноге, а третьи размыты, будто бы подпрыгнули в неподходящий момент. Избушка посередине украшена гирляндами из цветов, а на её крыльце стоит молодая улыбающаяся девушка.
– Никогда не видела, чтобы Яги собирались все вместе. – Затаив дыхание, я рассматриваю фотографию. – Ба не рассказывала мне, что у вас есть такие церемонии.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
