Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
«Для вас это было что-то обыденное, – сказала Кейт. – Вы смогли убедить себя, что её убийство было актом любви, пусть и извращённой, и поэтому было допустимо?»
«Да».
«Поэтому вы так легко во всём сознались? Я помню, как говорила не только с вами, но и с полицией, которая первой прибыла на место преступления. Офицеры сказали, что вы сразу сознались во всём, словно не понимали, из-за чего начался весь сыр-бор».
«Вы правы. Тогда я действительно не понимал».
«До этого вы думали об убийстве?» – спросила Демарко.
«Я довольно много думал об убийстве. Я с детства думал о том, чтобы убить мачеху. И соседскую собаку. Я почти сделал это, когда мне было шестнадцать».
«Получается, вы убили из любви? – спросила Демарко. – Всех троих?»
«Нет, из любви я убил только жену. Её любовника я убил из ярости. А третью… Если говорить честно, меня просто понесло. К тому моменту всё это стало казаться… даже забавным».
Он был близок к тому, чтобы разрыдаться, и Кейт не могла знать, как долго он ещё выдержит. Она была довольна. Она знала, что выжала из него всё, что могла. Информации было немного, но она смогла проникнуть в сознание человека с обыденным отношением к убийству.
«Вы сказали, что чуть не убили собаку, когда были подростком, – сказала Демарко. – Почему чуть?»
Кейт была приятно удивлена. Она и сама хотела задать тот же вопрос, но решила, что он не относится к делу – так они могли отвлечься от темы разговора. Но со стороны молодого агента это был отличный вопрос.
«Понимаете, там дело было в злобе. Собака постоянно гоняла нашего кота. Когда у кошки родились котята, собака добралась до них и убила всех, кроме одного. У меня было ружьё двадцать второго калибра, с которым я ходил на охоту, и однажды, когда пёс показался во дворе, я вышел с ружьём на заднее крыльцо. Я прицелился и практически нажал на спусковой крючок».
«Вы уже тогда понимали, что это решение было основано на ярости, а не на любви?» – спросила Демарко.
«Знаете, я никогда об этом не задумывался, но вы правы».
«Вы обсуждали это с другими заключёнными?» – спросила Кейт.
«Случай с собакой? Конечно. И даже обсуждал с ними разницу между тем, что я понимал под убийством из любви и ярости. Когда меня избавили от моего греха, я понял, что нет такого понятия, как убийство из любви. Даже если речь идёт об убийстве разбойника, угрожающего вашей семье. И в этом случае любовь к семье не имеет ничего общего с причиной убийства. Всё дело в самозащите».
«И как вы соотносите это с убийством жены и тех двоих?» – спросила Кейт.
О’Брайан задумался, а потом кивнул, словно сам только что всё понял: «Думаю, тогда дело тоже было в самозащите. Тот другой мужчина схватил мою жену. Я должен был защищать свою честь и мою любовь к ней».
«И вы считаете, что причиной всех убийств, особенно тех, которые каким-то образом связаны с вожделением, является любовь? Вы думаете, все убийцы перекладывают вину на любовь, а не на ярость?»
«Да. Теперь я это вижу совершенно ясно. Ни одно убийство не основано на любви, как бы убийцы себя в этом ни убеждали».
Кейт подумала об узком круге друзей и любовников в Амбер-Хиллс и попыталась применить этот принцип к ним. Как ни странно, сделать это было легко. И пусть в речь О’Брайана была вмешана религиозная бессмыслица, она ни разу за всю карьеру не базировала свои выводы на предложенном им принципе.
А в отношении текущего расследования его слова казались до ужаса логичными.
Убийца был как-то связан с жертвами, но, скорее всего, он не был связан с ними любовью.
«Мистер О’Брайан, большое спасибо вам, что уделили нам время, – вставая со стула, сказала Кейт. – Я очень рада видеть, что вы изменились».
«Жаль, что не могу сделать для вас большего, – ответил он. – Честно говоря,… я как будто смотрел на другого человека, когда всё вспоминал. Но я могу сказать вам следующее. Тот, кто убивает подобным образом, без заботы и страсти,… не пытается ничего сказать убийством. Я готов спорить, что он не хочет ничего доказывать. А это делает его ещё более опасным, я прав?»
Он высказал мудрую мысль, но Кейт не знала, насколько та была верна. Действительно, казалось, убийца ничего не хотел сказать своими действиями, но географическая близость убийств и тот факт, что жертвы принадлежали к одному кругу друзей, заставляли Кейт думать, что убийца всё же хотел что-то доказать.
Но что?
Самозащита, сказал О’Брайан. Убийца хочет себя защитить? Если так, то кого он боится?
Глава двадцать четвёртая
«Вы купились на его разговоры о Боге?» – спросила Демарко.
Вопрос застал Кейт врасплох. Он был прямым и, наверное, самым личным вопросом, который они успели задать друг другу за время знакомства. К тому же, Кейт было нелегко на него ответить.
«Я не знаю, – подбирая слова, ответила она. – Я могу сказать вам, что верю в Бога, но когда дело доходит до Святого Духа и Воскресения Господня, меня начинают одолевать сомнения. А почему вы спрашиваете?»
Демарко пожала плечами: «Потому что я ему не поверила. Ни на секунду. Я верю, что люди могут меняться – даже такие, как Тейт О’Брайан, – но не думаю, что это может случиться как следствие того, что они символически вложили свою жизнь в руки человека, который может никогда и не жил вовсе».
«Но вы верите, что убийца может измениться?» – спросила Кейт.
«Безусловно».
«Говорят, в тюрьме Джеффри Дамер стал истинным христианином, – сказала Кейт, – так что, наверное, его можно считать неопровержимым доказательством этой теории».
«Да, а потом его убил сокамерник. А значит, Иисус, которому он отдал свою жизнь, плевать на него хотел».
Кейт не смогла скрыть ухмылки. Было очевидно, что Демарко затронула эту тему не для того, чтобы спорить впустую. Она искренне хотела узнать, что думает Кейт о том, что им только что сказал О’Брайан, и как это может относиться к убийце.
«Знаете, я вот о чём думаю, – сказала Кейт. – Мы говорили с подругами, с которыми тесно общались жертвы. Если в их жизни есть секреты, например, касающиеся измен, то нет гарантии, что они нам о них расскажут. При этом в Амбер-Хиллс должны быть те, кто знает этих женщин,… и, может, они им не нравятся. Знаете, как это обычно бывает,… когда соседи недолюбливают друг друга».
«Думаете, для того, чтобы узнать непредвзятое мнение, нам следует поговорить с соседями?» – спросила Демарко.
«Ну, соседи вряд ли будут непредвзяты, но в целом, идея такая. Если мы хотим узнать правду об этих подружках, искать её придётся вне их круга. Возможно, эта правда будет не совсем правдой, но это всё же лучше, чем секреты и тайны».
«Иными словами, мы предполагаем, что Тейлор Вудворд и Венди Хадсон были нечестны с нами?»
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
