Мне нужно было хорошо сдать GRE — этот экзамен был обязательным во всех аспирантурах, куда я подал документы[209]. В то время он состоял из трех частей: математика, вербальное и так называемое аналитическое мышление (предполагалось, что эта часть позволит оценить мою способность к логическому мышлению). Последнее проверяли с помощью запутанных многословных задачек типа: «Джек, Дженни, Джини, Джули, Джерри и Джереми пришли на званый обед. Джек недолюбливает Дженни, Дженни недолюбливает Джереми, Джули любит Джерри, а Дженни всегда таскает у Джули булочки. Кого вы посадите слева от Джереми, если учесть, что обеденный стол имеет форму круга?»
Я начал готовиться к GRE за шесть месяцев, но, когда до него оставалось всего две недели, понял, что дела мои плохи. Я провел штук двадцать пробных тестов. С математикой и вербальным мышлением все было в порядке, а вот раздел «аналитическое мышление» мне никак не давался. Я не поднимался выше десятой процентили и неизменно ошибался почти во всех ответах. Мой наставник, имевший высший балл по этому типу мышления, поделился своим методом, и я решил, что, если освою его, то у меня все получится. Но не тут-то было! Джули, Дженни, Джинни и компания сливались в одно мутное пятно, и вычислить верный ответ мне никак не удавалось. Передо мной вновь замаячила перспектива бесславного расставания с мечтой. В какой аспирантуре примут человека, попавшего в десятую процентиль по одному из тестов?!
Я занимался дома у родителей. В расстроенных чувствах я швырнул карандаш, который чуть не попал в отца, проходившего мимо. К счастью, он не пострадал и тут же поинтересовался, что со мной происходит. Я ответил, что заваливаю «аналитическое мышление», и показал способ, с помощью которого пытался решать задачи.
— Значит, большую часть работы ты делаешь в уме, — отметил отец.
— Ну да, — сказал я. — В общем, так и решаются задачи — в уме.
«И вообще, — подумал я, — мой учитель с помощью этого способа получил высший балл. Да и большинство студентов, которые вместе со мной готовились к экзамену, тоже им пользовались и выходили за восьмидесятую процентиль».
— Но у тебя ведь неважная кратковременная память. Зачем же ты выбрал способ, основанный именно на кратковременном запоминании? — возразил отец. (А он знал, что мне всегда легко давалась геометрия.) — Зато у тебя хорошее образное мышление. Так задействуй его, чтобы решить задачу.
Сев рядом со мной, он подробно объяснил, как превратить любую задачу в некое подобие таблицы, глядя на которую я мог четко понять, как к кому относятся Джерри или Дженни. Поначалу этот метод показался мне слишком простым, и я воспринял его скептически, не поверив, что от него может быть толк. Но, решая задачу за задачей, я всякий раз получал правильный ответ. Тут я пришел в восторг. Через две недели на экзамене за раздел «аналитическое мышление» мне удалось получить самую высокую оценку из всех трех.
Преподаватель, готовивший меня к GRE, практиковал способ решения задач, который подходил ему с учетом его особенностей мышления; а для меня он совершенно не годился. К счастью, отец лучше знал меня и помог понять, что проблема не в моих слабых аналитических способностях (этим простым объяснением я удовлетворился после того, как с помощью предложенного учителем метода завалил множество тестов), а в том, что я пытаюсь привлечь к работе свое самое слабое звено — кратковременную память. И как только отец посоветовал мне стратегию, основанную на моих сильных сторонах, я сумел раскрыться и показать свои истинные таланты.
Я очень ему благодарен за это. Его вдумчивая оценка моих неоднородных способностей, то есть индивидуальности, вылилась в бесценный совет, изменивший мою жизнь. Если бы я не переключился и не начал представлять задачи из GRE в виде таблиц, то не сдал бы тест и, наверное, так и не попал бы в Гарвард. Вот она, сила первого принципа индивидуальности! Научившись принимать неоднородность способностей наших детей, сотрудников, учеников, мы быстрее отыщем в человеке нераскрытый потенциал, покажем ему, как пользоваться своими сильными сторонами, и поможем выявить и улучшить слабые — то есть сделаем то, что сделал мой отец.
Осознание собственной неоднородности не позволит нам пасть жертвой примитивной оценки таланта, ограничивающей наши возможности. Провали я тогда тест, скорее всего, просто решил бы, что не гожусь для учебы в аспирантуре, что существенно снизило бы мою самооценку.
Понимание неоднородности таланта — первый шаг на пути к раскрытию своего потенциала, который помогает отбросить все необоснованные усредненные прогнозы относительно вашего будущего.
Глава 5. Миф о ярлыках
* * *
Кто вы — экстраверт или интроверт? Этот обманчиво простой вопрос вовлекает нас в один из самых давних споров между психологами — спор о природе личности. По одну сторону находятся приверженцы теории личностных качеств, утверждающие, что поведение человека определяется четко обозначенными характеристиками, такими как интроверсия или экстраверсия. Эта точка зрения восходит к идеям Френсиса Гальтона, который уверял, что темперамент и характер человека «постоянные качества, влияющие на поведение»[210].
В свою очередь, сторонники ситуационного подхода заявляют, что окружающая среда воздействует на человека сильнее, чем личностные качества. Они убеждены, что поведение человека определяется культурой и непосредственной средой обитания, поэтому, по их мнению, например, фильмы со сценами насилия делают людей агрессивнее независимо от их врожденных свойств[211]. Такого рода взгляды восходят к идеям Адольфа Кеттле, по мнению которого «преступление подготавливается обществом, и виновный — лишь инструмент, посредством которого оно совершается»[212].
Классическим экспериментом в области ситуационной психологии считается знаменитое исследование психолога из Йеля Стэнли Милгрема под названием «подчинение авторитету»[213]. Участникам эксперимента велели (с помощью специального прибора) бить электрическим током (в диапазоне от 15 до потенциально смертельных 450 вольт) находящегося в соседней комнате человека всякий раз, когда тот неверно ответит на вопрос. Никто из испытуемых не знал, что в комнате находились актеры, лишь делавшие вид, будто их бьют током. Милгрем хотел узнать, насколько далеко способен зайти человек в своей готовности причинить боль другому, если принуждать его к этому будет некто, облеченный властью. Результаты шокировали даже самого ученого: 65 процентов участников давали разряд в 450 вольт даже тогда, когда из другой комнаты раздавались мольбы о пощаде и уверения в том, что у страдавшего больное сердце, или когда человек просто падал и не двигался[214]. По мнению ситуационистов, это исследование доказывает, что экстремальная обстановка в значительной степени влияет на поведение человека и даже побуждает его к жестокости.
