– Нет, Рысь, у нас с мастером анатомия разная – он мальчик, а я девочка, – нервно захихикала волчица. Я только закатила глаза и предложила истеричке локоть. Сама ничего ужасного не ощутила, но я и не оборотень.
– И все же?
– Все просто, если ребенок от человека и оборотня может обратиться, он оборотень-полукровка. Если не может – условно чистокровный человек. Если дети условно чистокровного не владеют ни толикой способности к обороту, то и дети и внуки получают нехилые магические способности. Только это большая редкость – Луна так просто своих детей не отдает.
– А дети ведьмы и оборотня?
– Какая дурная ведьма будет об оборотня пачкаться? – вытаращилась Кариса. – То есть шашни, и все такое – запросто, но дети – дети будут от лучших самцов. Колдуны даже договора заключают – мол, одного тебе, одного мне, содержать буду всех. Посмотри на поток, очень мало девиц в Академии.
– Я думала – все по частным школам, – пожала я плечами.
– Ага, там вообще все просто – приворотное зелье, подчиненный брак и вуаля, у самого хитрого колдуна уже есть полноценная семья. Совсем ты еще зеленая, Рысь. Ты же свободна, – Кариса мечтательно прикрыла глаза, – ничего никому не должна. Всегда будешь при работе. Редко кто из ведьм соглашается на большее, чем договорные роды. А мужчины много потянуть тоже не в силах, обеспечивать-то он должен и женщину, и двух детей до самой Академии. Вот и расхватывают с самой академической скамьи или и того раньше. Заключают помолвки, если в роду были колдуны и ведьмы, в надежде, что Дар проснется.
– Я вам не мешаю? – чуть обернулся декан, и мы пожали плечами и хором ответили:
– Нет!
– Это подло, – подумав, выдала я. – Даже не по отношению к мужчине. К детям. Где-то у кого-то есть брат или сестра, и они не виделись, не знают друг друга. А если знают, то все равно отношения не те.
– У тебя какие отношения с братом?
– Так себе, – неуверенно ответила я. – Но ведь не у всех так?
– Мой старший брат пытался меня покрыть, – пожала плечиками Кариса. – Плохо закрыли двери на время его первого Гона. Хорошо, я до сих пор не слабей его. Вот и помолвку мне сообразили с самым сильным самцом – щенков разводить.
– Чур мне самого пухленького из помета, – фыркнула я, и ди-Овар лающе рассмеялась.
Некромант остановился, поджидая нас у ничем не примечательной стены. Хотя нет, вру. Стена была демонстративно чистая. А один прямоугольник, по размеру походящий на полотно межкомнатной двери, прямо-таки сиял чистотой. Дождавшись нас, мастер Данкварт сделал довольно театральный жест, и «прямоугольник чистоты» истаял, выпуская нас на залитую солнцем улицу. Именно по этой улице мы шли к дому барона фон Штернберга.
– Запоминайте жест, чаще всего он срабатывает. – Некромант медленно показал нам оказавшуюся несложной распальцовку, и проем закрылся.
– Сейчас мы со студенткой ди-Овар посетим отделение банка. – Мастер Данкварт показал на стройное белое здание. – А вы, студентка фон Сгольц, подождете нас в этом милом кафе.
Милое кафе стояло на самом солнцепеке. Рядом с входом лежал тощий серый пес со свалявшейся шерстью и лениво обгладывал кость. Заходить туда мне резко расхотелось. Я не боюсь собак. Точнее, у меня нет фобии. Но, как человек разумный, я не трогаю псов с добычей. Если не хочешь быть покусанной – не трогай!
Отойдя подальше от стены – с этой стороны она оказалась частью скромного бежевого домика с алой черепичной крышей, я осмотрелась. Интересно, что извне не было видно многоцветия Центральной Аллеи квартала колдунов и волшебников. Просто непрерывная череда скромных домиков, чаще двухэтажных.
Рядом с банком был проулок, достаточно светлый, чтобы не пугать, и достаточно темный, чтобы скрыться от солнца. Купив у проходящего мимо разносчика чашку воды, подозрительно осмотрела донышко и края, прежде чем отпить.
– Я после каждого обрабатываю заклинанием, – обиделся водонос и показал остро заточенную палочку. Подушечки пальцев левой руки на секунду свело холодом. Пришло ощущение, что мальчик недоговаривает.
– А эту? – подозрительно уточнила я.
– Магичка? – вздохнул разносчик и ткнул своей палочкой в донышко чашки, после чего налил воды. Я попила, хотя всякая жажда уже пропала. Стало противно и немного обидно – сказки нет. Где добрая нечисть? Хоть один захудаленький вампирчик гламурно-сексуального вида?
– Помогите! Пожалуйста!
Тоненький голосок нарушил ровное течение моих мыслей. Я встрепенулась и осмотрелась – до переулка я не дошла, остановившись в тени раскидистого дерева. Людей вокруг не было. Пес все так же лениво грыз свою кость, полностью перегородив вход в кафе. Вообще на месте работников я бы прогнала дворнягу – чтобы не лишала посетителей. Или переманила к заднему выходу, наверняка ведь есть.
– Пожалуйста!
В переулке мелькнул крохотный силуэт. Ребенок? Вот только посмейте его тронуть! Нервно стиснув кулаки, я поспешила к переулку.
– Хэй, малыш, где ты?
– Здесь, – всхлипнуло дитя и разрыдалось. – Я к маме хочу-у!
– Сейчас найдем, у нас есть аж два оборотня, – улыбнулась я и протянула руки вперед, подходя ближе.
* * *
Вот только к тому, что меня резко дернут на себя, втягивая прямо в пульсирующую черным стену, я была совершенно не готова. Резко дернувшись, отскочила, наблюдая в туманном ничто лишь смазливого юнца. Ощерившего на меня клыки. Вампира хотела? Получи!
Вокруг темнота и серый туман, под ногами – спрессованный пепел. Только по сторонам нет времени смотреть. Размазанная тень сшибает меня с ног, прижимает к твердой стене. Я успеваю подставить под укус левую руку – так учат защищать горло от собак.
Он отшатывается, сплевывает мою кровь. Мою черную кровь, и скалится:
– Сильная, вкусная. Иди ко мне, иди же.
Морок обволакивает разум подобно туману. Голодное, злое лицо вампира начинает казаться притягательным. Ну сколько он выпьет? Сто, двести граммов, от этого не умирают. Если он не юнец.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать, – удивился вампир.
– Нет! – Возмущение и страх позволили сознанию обрести свободу. – Я не хочу, чтобы меня сожрал вампир-молокосос!
– Ты тоже не образец жертвы – под проклятьем ходишь, – облизнулся вампир. А я заметила на белой коже кровососа темные пятна. Как раз там, где была моя кровь. Аллергия?
Вампир закончил с разговорами. Он был сильней. С ужасающей легкостью он заломил мне руки за спину, притискивая к несуществующей в моем восприятии стене. С удовольствием провел носом вдоль шеи, принюхиваясь. Что-то холодное капнуло на кожу – слюна?
– Что ты со мной сделала?!
Я дернулась и, чувствуя, что его хватка слабеет, рванулась в сторону изо всех сил. Вампир рухнул на колени, темные пятна на его коже пошли пузырями и кровоточили. Если эту серую жидкость можно назвать кровью.
