Возможно, именно это привело доктора Келлога к тому, чтобы еще раз сделать смелое заявление, что женщины не обязаны заниматься сексом по первому требованию мужа. Жены – не рабыни!
«Многих женщин брачная клятва ставит в унизительное и более позорное положение, чем то, что стоило нашей нации Гражданской войны и сотен тысяч жизней, положенных на то, чтобы его уничтожить. Большинство страдалиц хранит свои беды в полнейшей тайне, зная, что никогда не дождутся поддержки и сочувствия, поскольку общество считает, что это и есть женская судьба, уготованная ей Богом: не только рожать в муках, но и жить в страдании. Но порой горе и отчаяние женщин становится настолько невыносимым, что молчать уже нет сил. Пришло время донести до общества простую и ясную мысль: из всех прав, которыми наделена женщина, главным и бесспорным является самосохранение».
О, доктор Келлог! Как так вышло, что полные придурки, в перерывах между убийственными советами, как то – бить по пенису шестилетнего мальчика, чтобы даже не думал о мастурбации, или лечить истерию (не существующую как заболевание) кукурузными хлопьями, также предлагали вполне толковые идеи, опережающие свое время? И хотя доктор Келлог не распространил прекрасную идею морального и физического самосохранения женщин дальше брачного ложа, это все равно было очень важно и прогрессивно для той эпохи.
Мама, не позволяйте своим детям расти без соответствующей возрасту осведомленности
Что можно сделать, чтобы уберечь невесту от физических травм во время любовных утех («Тряхнем костями!»), спрашиваем мы? Многое, отвечают викторианские мужчины, чьи умы полностью сосредоточены на состоянии женских половых органов. (Я могла бы добавить, что со всем тщанием искала книгу подобного характера, написанную женщиной. И все еще убеждена, что она существует. Но я ее не нашла. Поэтому мужчины снова будут учить нас жить).
Все в порядке, дорогой! Я думаю, мое преддверие готово. Спасибо за терпение.
Только несколько авторов, включая Чарльза А. Хоффа, похоже, додумались, что многих проблем можно избежать, если уделить внимание тому, что сегодня обычно называют прелюдией: если вы не будете проявлять нежность и терпение по отношению к своей молодой жене, ее священный вход закроется, плотно сжав свои серовато-коричные стенки.
«Мысли и фантазии определяют состояние женских органов, так же как и мужских. Но если он более чувствителен и возбуждается гораздо быстрее, ей требуется для этого определенное время. В невозбужденном состоянии ее влагалище вялое, его стенки сомкнуты, они жесткие и сухие. У скромной невесты нет желания, чтобы в ее священное преддверие грубо и немедленно вторгались».
«Не хмурьтесь, дорогая! Такие моменты – прекрасная возможность пересчитать семейный бюджет!»
Да, информированность мужа, что жену ласками можно подготовить к тому, чтобы она получила удовольствие от действий, которые она видела только на скотном дворе, – отличный способ сохранить брак от катастрофы в самую первую ночь.
Но все же лучше принять превентивные меры задолго до брачной ночи. Молодой муж может брыкаться сколько угодно, не верить и сомневаться, но, как ни странно, его лучший, единственный и самый верный союзник в этом вопросе – мать невесты. Только ее своевременный совет сохранит спокойствие невесты (никаких неприличных картинок, никаких похотливых историй, которые заставят ее возбудиться раньше, чем вам это понадобится) и в то же время подготовит ее таким образом, что она не войдет в супружескую спальню в состоянии испуганного ребенка. Многими «экспертами» того времени материнский отказ в такой просветительской беседе приравнивался к преступлению. Келлог пишет:
«Многие матери считают своим долгом сохранять в дочерях полное неведение и содержать их в той добродетели, которая не предполагает хоть каких-либо знаний о браке и супружеском долге. Они специально подавляют в них любое желание узнать хоть что-то о данном предмете. Такую линию поведения мы расцениваем как опасную, вредную и преступно-безрассудную перед лицом молодого поколения».
Даже сегодня, когда упаковка любого дезодоранта и жевательной резинки буквально вопит о сексуальности, для большинства матерей и дочерей обсудить личные темы ой как непросто. А теперь представьте, каково вывести на такой разговор викторианскую женщину, чтобы после стольких лет молчания она грубой правдой осквернила невинные ушки своего ребенка, используя для этого самые ужасные (они же – доступные) примеры. Кому из нас захочется присутствовать при диалоге, который начинается словами:
«Помните, дорогая, когда мы взяли Флосси спариваться с быком Гандерсона? И когда она мычала во все горло, вы подумали, что он ее убивает? Дорогуша, вас ждет сюрприз!»
Но Келлог справедливо настаивает: это практически соучастие в насилии – посылать девочку в супружескую спальню без какой-либо подготовки. Что, если она думает, что он сделает «это» так же, как бык? Сама мысль об этом повергнет ее в кромешной ужас, доведет до отчаяния и истошного крика в ночи.
«По этому вопросу у каждой женщины должна быть полная и достоверная информация еще до брака. Матери не вправе решать, что если они сами не были осведомлены в свое время, их дочери должны оставаться в таком же неведении. Тысячи женщин могли быть спасены от пожизненного страдания, если бы вовремя получили надлежащую инструкцию».
Предубеждение без гордости делает унылой даже свадебную фотографию.
Мистер Хофф рисует еще более душераздирающие картины. Бедная девочка ложится на брачное ложе, как на алтарь, в своем новом свадебном пеньюаре, сделанном из самого тяжелого качественного батиста с одиннадцатью отдельными рядами складок, лентами, оборками, расшитом бисером, гамбургской вышивкой и парижским кружевом – всем, что ослепляет красотой. (Ей-богу, это все красиво, но дико неудобно.) И что ее ждет? Унижение, вот что.
«Ничего удивительного, что некоторые невесты приходят после свадьбы к своими матерям и подругам, у которых они имели право искать совета касательно подобных вещей, и, заливаясь слезами, краской стыда и праведного возмущения, горько упрекают их: «О, почему ты мне не сказала!» Почему невинная девушка должна быть обманута и поругана таким образом?»
