Раньше она не боялась, потому что знала, что едет к нянюшке.
Но если она будет одна, ей может встретиться еще много таких, как Фред Коттер.
И таких, которые, как маркиз, захотят поцеловать ее, потому что она красива.
Оделла внезапно подумала, что, если маркиз увлекся ею только потому, что у нее симпатичное личико, она покончит с собой. Но одно она знала точно: это знание пришло к ней из самой глубины ее сердца.
Она никогда не полюбит другого мужчину так, как любит маркиза.
Глава седьмая
Маркиз вошел в библиотеку в четверть десятого.
Огонь в камине жарко горел.
Он зажег все свечи и сел перед портретом своего предка.
Он боялся, что Оделла будет слишком взволнована и не придет.
Маркиз ждал около пятнадцати минут; потом дверь открылась, и она вошла.
Он с удивлением увидел, что она не причесана, и изумился еще больше, когда понял, что она одета пусть в очень красивый, но все же халат.
Оделла подбежала к нему и, задыхаясь, сказала:
— Я пришла только… затем, чтобы сказать вам… что я не могу прийти, как мы договаривались…
— Но вы здесь! — ответил он.
— Только затем, чтобы сказать, что я… не приду… потому что мне пришлось… раздеться.
Маркиз поразился еще больше, и, заметив это, она торопливо пояснила:
— Бетти… никак не успокаивалась, и нянюшка не могла лечь спать. Она пришла, и… помогла мне… снять платье. — Оделла улыбнулась: — Я ничего не могла поделать. Ей показалось бы подозрительным, если бы я снова оделась.
— Я понимаю, — сказал маркиз. — Но вы прекрасны в любом наряде, а раз нянюшка думает, что вы уже спите, я уверен, она не осмелится вас тревожить.
— А вот я… не могу быть… в этом уверена.
— Я хотел бы, чтобы вы рискнули, — с улыбкой сказал маркиз. — Я уверен, что вы хотите узнать, что случилось с Фредом Коттером.
— Да… конечно… — согласилась Оделла. — Но мне… стыдно, что я… так выгляжу.
— Забудьте об этом, — сказал маркиз, — и позвольте мне рассказать вам, что произошло после того, как мы расстались в лесу.
Сгорая от любопытства, Оделла уселась в кресло с высокой спинкой, а маркиз расположился напротив, с другой стороны камина.
Оделла сжала ладони вместе и наклонилась вперед, желая не упустить ни одного слова.
— Как я и говорил вам, я поехал прямо к начальнику полиции, — начал маркиз. — Он живет всего в паре миль оттуда. Мне повезло, потому что, когда я приехал, он как раз собрал к себе всех полицейских округи.
Оделла негромко вскрикнула, но не стала перебивать.
— Мы почти сразу направились к дому Коттера и поймали его и сообщника с поличным!
— С поличным? — недоверчиво переспросила Оделла.
— Они как раз паковали часть драгоценностей, которые Коттер украл некоторое время назад, но только сейчас нашел покупателя.
— Я предполагала, что он… работает именно так, — сказала Оделла, понизив голос.
— Вы были совершенно правы, — подтвердил маркиз. — Но теперь он благополучно сидит в Оксфорде за решеткой.
— О, я рада… Я очень рада! — воскликнула Оделла.
— Его сообщник тоже был арестован, — продолжал маркиз. — И я узнал — это, кстати, отчасти оправдывает мою беспомощность в его руках, — что когда-то он был борцом.
— Он… мог вас… покалечить! — вскричала Оделла.
— Мог бы, — согласился маркиз. — А вообще это довольно странный персонаж, потому что он немой.
Оделла вспомнила, что сообщник Коттера за все время не сказал ни единого слова.
— Говорят, — объяснил маркиз, — что когда он боролся с кем-то то прикусил себе язык — да так, что почти половину пришлось отрезать. После операции он уже не мог говорить.
— Представляю, как для него это было… ужасно! — сказала Оделла. — Но в то же время он… такой большой и такой… страшный!
— Ну, поскольку он отправится в тюрьму вместе с Коттером, я не думаю, что нам стоит об этом тревожиться.
— И они больше не… представляют для вас угрозы? — спросила Оделла.
— И для вас тоже, — уверил ее маркиз. — Начальник полиции согласился, что ваше имя не стоит упоминать, и, поскольку мне не хочется лгать на свидетельском месте, я просто сказал, что вы — мой друг, и он подумал, что вы приехали из Лондона.
— О, благодарю вас… Спасибо! — воскликнула Оделла. — Я так боялась, что… — Она замолчала.
— Боялись кого? — спросил маркиз.
— Я… я не хочу… говорить об этом.
Маркиз наклонился вперед.
— Мы вместе пережили большую опасность, Оделла, — мягко сказал он. — Неужели вы мне все еще не доверяете?
Он помолчал и добавил:
— Вы же знаете, я сделаю все, чтобы помочь вам, — и не только потому, что сочувствую вам, но и совсем по другой причине.
— По какой? — спросила Оделла.
Их взгляды встретились, и она почувствовала, что он знает, как сильно она его любит.
Она ждала ответа, но, прежде чем маркиз успел что-то сказать, дверь библиотеки открылась.
Маркиз сразу же вскочил на ноги: он моментально сообразил, что, поскольку Оделла сидит спиной к двери в высоком кресле, ее не видно тому, кто стоит на пороге.
Это был Ньютон, и маркиз, не дав ему сделать и шага, стремительно подошел к нему.
— Что вам нужно, Ньютон? — недовольно спросил он. — Я занят!
— Простите, милорд, что я потревожил вас, — ответил Ньютон, — но леди и джентльмен хотят видеть вашу светлость.
— В столь поздний час? — поразился маркиз. — Кто же они?
— Графиня Шэлфорд, милорд, и виконт Мор.
Маркиз ничего не сказал, и Ньютон добавил:
— Они говорят, что это крайне важно, и настаивают на том, чтобы ваша светлость немедленно вышли к ним!
— Предложите им отдохнуть и скажите, что я присоединюсь к ним через несколько минут, — велел маркиз.
— Слушаюсь, милорд, — ответил Ньютон и вышел.
Едва маркиз повернулся, Оделла выпрыгнула из кресла, в котором сидела, и бросилась к нему.
— Спрячьте меня! — воскликнула она испуганным шепотом. — Прошу вас… Спрячьте меня! Они приехали за мной… Но я не могу… уехать с ними! О, пожалуйста, спрячьте меня!
Ее голос дрожал, а в глазах были слезы.
Маркиз обнял ее.
— Что им от вас нужно? — спросил он.
— Графиня — моя… мачеха… Она… настаивает, чтобы я… вышла за… виконта, а… он…
