Потом лицо ее преобразилось, освещенное неземным внутренним светом.
Он никогда и представить себе не мог, что женщина может быть настолько красивой, настолько одухотворенной, настолько достойной благоговейного поклонения.
Затем, полностью осознав значение услышанного, Мимоза поникла, сияние погасло. Она прошептала:
— Пет… Нет! Я не могу выйти за вас замуж!
— Нет? Но почему нет? Почему вы отказываете мне?
Не сумев вырваться и убежать. Мимоза подалась вперед и уткнулась в его плечо.
Герцог прижал ее к себе еще крепче.
Еле слышным голосом она сказала:
— Я люблю вас… Но я лгала вам.
— Я так и подумал.
— Но я ничего не могла поделать… у меня не оказалось другого выхода…
Герцог поцеловал ее волосы.
— Расскажите мне, почему вы лгали.
— Я… Я не Минерва Тайсон…
— Я догадался об этом, — прервал ее герцог. — Думаю, вы — дочь сэра Ричарда Шенсона.
Мимоза подняла голову и изумленно взглянула на него.
— Но как… вы догадались?.. — спросила она.
— Когда вы размышляли, как спасти нас от похитителей, вы сказали:» Папа рассказывал про ступени, которые вели на платформу «.
Мимоза судорожно вздохнула:
— Так вот как вы узнали, кто я!
Она опять уткнулась в его плечо.
— Меня и так уже многое смущало и заставляло мучиться любопытством, — признался герцог. — Вы казались мне настолько чистой, неопытной и невинной, что я не мог поверить, будто даже профессиональная актриса смогла бы сыграть подобную роль так умело.
Герцог взял Мимозу за подбородок и повернул к себе ее лицо.
— Когда я поцеловал вас, — сказал он мягко, — я почувствовал уверенность, что вас никогда не целовали прежде.
Он наклонился и прижался губами к ее губам.
И совсем как тогда, в подземелье. Мимоза почувствовала, как упоение переполняет ее.
Как будто восторг, который невозможно передать словами, увлек ее к звездам.
Герцог целовал ее, пока обоим не стало казаться, что они парят в небе.
Звезды сияли не только в вышине, но и в сердце Мимозы.
Много позже герцог сказал:
— Я люблю вас, и хотя вы можете не поверить мне, клянусь вам, моя любимая, этих слов я никогда не говорил ни одной женщине.
И с легкой усмешкой в голосе добавил:
— И никогда никого не просил выйти за меня замуж.
— Я люблю вас… я люблю вас, — шептала Мимоза, — но как можете вы желать жениться на мне, когда я была настолько лживой?
— Вы еще не сказали мне, почему вы притворялись мисс Тайсон, — сказал герцог.
— Она была моей двоюродной сестрой… и когда я внезапно… оказалась после смерти папы совсем без денег… В банке не осталось ни гроша… Я знала — ома единственный человек, который помог бы мне, если бы я только сумела найти ее…
— Так вы не знали, что она в Тунисе? — догадался герцог.
Мимоза покачала головой.
— Я и понятия не имела об этом, пока не прочитала в газете, что ее похитили, но так и не потребовали выкуп… хотя полиция ожидала такого требования…
Теперь герцог понял, почему ему рассказывали, что мисс Тайсон вернулась домой, лишившись памяти.
— Мы так похожи, что никто не усомнился: я и есть Минерва. Потом, когда я узнала про… графа Андре, я была потрясена и огорчена тем, как она поступила…
Руки герцога напряглись, когда он сказал:
— Граф — весьма привлекательный мужчина, и любой женщине трудно сопротивляться ему. Я могу понять вашу кузину. Потеряв родителей при столь трагических обстоятельствах, она нуждалась в его поддержке, а потом и влюбилась в этого человека, что вполне естественно.
— Вы понимаете… Вы действительно понимаете — прошептала Мимоза. — Я думала, никто не поймет… Но вы… вы совсем другой.
— Надеюсь, — сказал герцог. — А теперь, дорогая моя, вам предстоит предстать перед людьми в вашем собственном обличье, и нам обоим лучше забыть, что вы явились сюда, выдавая себя за вашу кузину.
При этом он подумал, что скорее всего убедить в этом придется только мадам Бланк, которая оказалась в больнице, слуг и полицейских, расспрашивавших девушку.
Он решил, что совсем несложно будет объяснить им, кто она такая на самом деле: достаточно сказать, что Мимоза действительно потеряла память, и вызвано это было потрясением от внезапной потери отца.
Ей без особых трудностей удастся снова стать самой собой.
Герцог спросил девушку:
— Это может показаться вам странным вопросом, моя дорогая, но как же вас зовут по-настоящему?
Мимоза рассмеялась:
— Вы и правда не знаете?..
— Но каким образом я мог бы это узнать? — спросил он. — Я знаю лишь одно: вы дочь очень умного человека, чью книгу мы издадим, как только вернемся в Англию.
— Неужели вы… вы действительно сделаете это… для папы?
— Разумеется, я это сделаю! — пообещал герцог. — Но я все же хотел бы знать имя его дочери.
— Мимоза.
— Ваше имя столь же прекрасно, как вы сами! — сказал герцог.
Он целовал ее до тех пор, пока она была уже не в состоянии думать о чем-либо другом, кроме чудесных и ярких эмоций, рождаемых в ней этими поцелуями.
Наконец герцог сказал:
— Мне следует отослать вас спать, моя любимая.
— Но… я не хочу оставлять вас, — прошептала Мимоза.
— И мне совсем не хочется, чтобы вы оставили меня, — проникновенно признался герцог. — Никогда больше не повторится, моя красавица, прошлая ночь, когда я спал с вами рядом, но не коснулся вас.
С любовью в глазах он посмотрел на Мимозу и сказал:
— Поэтому я предлагаю нам пожениться как можно скорее и насладиться медовым месяцем до возвращения в Англию, Мимоза посмотрела на него в удивлении.
— Мы можем… Неужели такое возможно? — спросила она.
— Мы так и поступим. Но, полагаю, было бы ошибкой после всего случившегося оставаться в Тунисе. Есть много других мест, куда мы могли бы отправиться, а путешествовать удобнее всего, наняв яхту. Тогда не возникнет никаких проблем с ночлегом.
Мимоза вскрикнула от восторга.
— Как бы мне этого хотелось… — радовалась она. — Но… но я буду счастлива с вами где угодно…
— Никогда прежде не знал я ни одной женщины, чьи слова на эту тему заставили бы меня поверить, будто она говорит правду, — сказал герцог. — Вы безропотно спали одна в вашей палатке, и вы мирно спали на тахте в доме имама.
