Как мы прогнозировали в докладе «Прогноз глобальных и российских последствий в случае применения к России нефтяного эмбарго», Россию постепенно вытесняют с нефтегазового рынка, заменяя российское сырье на сланцевое и сырье с Ближнего Востока.
От SWIFT по примеру Ирана Запад отключать Россию не стал. Но все же Кремль прислушался к этим угрозам и подготовился к этому сценарию. По крайней мере, об этом Набиуллина рапортовала Путину в марте 2014 года. Но что действительно будет в случае отключения – представить даже страшно…
В заключение отметим, что санкции – лишь ряд мер, которые мог предпринять Запад против России. Назовем это условным минимумом, который между тем нанес колоссальный удар по российской репутации и обнажил слабость и уязвимость российской экономики. Если бы Запад пожелал уничтожения России, то имеющихся в его арсенале инструментов для этого вполне бы хватило.
Что касается самой России, ей сейчас нужно сосредоточиться на восстановлении своей мощи, а не вымаливать у Запада отмену санкций. В противном случае наш доклад «Санкции+» может быть реализован на 100 % с крайне трагичными последствиями для страны и ее народа. Примененная при подготовке этого доклада методология позволяет нам сделать вывод о негодности системы путинизма, несовместимости его с успешным развитием страны.
Если ничего не изменится, Россию ждут тяжкие испытания.
На что в Кремле рассчитывали?..
Ответ на вопрос, насколько России нужно было стать членом Всемирной торговой организации, был очевиден еще в 1994 году, когда заявку подавали. Не оставлял он сомнений в 2012 году, когда нас приняли. И совершенно уже нет иллюзий насчет целесообразности членства в ВТО через пятилетие.
С 1994 год по 2011 год Россия ждала, когда ВТО примет ее в свои объятия. В 2012 году мы стали полноправными членами этой организации. Путин, рассуждая о целесообразности этого решения, тогда заявил, что от вступления в ВТО у России больше плюсов, чем минусов. Признавая, что минусы есть, он всеми силами стремился в ВТО, членство в которой, по его мнению, несло ряд положительных моментов:
– оно должно было содействовать созданию благоприятного инвестиционного климата: «для иностранного потенциального инвестора очень важно знать, является страна членом ВТО или нет»;
– неприменение к российским экспортерам нерыночных методов регулирования и ограничения деятельности на рынке третьих стран. Россия получала правовые инструменты защиты. Если перевести на простой язык – ВТО должна была изменить к лучшему состояние экспортных отраслей, то есть нефтегазовой сферы.
На этом, по мнению президента, плюсы закончились и пошли минусы, которых оказалось не так уж и мало, да еще и связаны они с отечественной обрабатывающей промышленностью, которая на фоне снижения таможенных пошлин должна была столкнуться с ростом конкуренции: «их не так много, но они есть. Это, например, автомобилестроение, где у нас достаточно быстро снижается уровень таможенной защиты, и в том числе в сфере производства легковых автомобилей», производство обуви, сельхозмашиностроения и т. д. Он также указывал, что после вступления в ВТО в наиболее рискованном положении окажутся животноводство, машиностроение, пищевая и легкая промышленность. Тогда же президент признал, что вступление в ВТО – серьезный вызов. Почти дословная цитата такова: «принесет ли ВТО пользу или вред России – это фифти-фифти». Иными словами, оценив вероятность нанесения вреда стране в 50 %, Путин пошел на это. Интересно, полетел бы он на самолете, если бы ему сказали, что вероятность аварии 50 %?
Пустили ли бы дочку в парк поздней порой, если бы знали, что там с вероятностью 50 % маньяк? Конечно, эта история скорее не о злодействе, а о полной профессиональной непригодности.
Путин пошел тогда на этот шаг, несмотря на то что экспортные отрасли и без ВТО не нуждались в защите, в отличие от отечественного производства. Символично, что, рассуждая о членстве в ВТО, Путин оговорился и вместо отстаивания национальных интересов сказал «мы отставали и будем отставать». Сложно с этим не согласиться, пока во главе государства стоит Путин и его команда. Уж он точно знает, какой при нем будет Россия!
* * *
Сейчас можно констатировать, что членство в ВТО внесло свои коррективы в состояние отечественной экономики. С 2012 года Россия действительно нарастила поставки продовольствия и продукции машиностроения. Но рост экспорта был обусловлен девальвацией рубля, которая началась в 2014 году и не имела отношения к ВТО. Сказать, что ВТО помогла отечественному производителю освоить новые рынки, однозначно нельзя, поскольку главным определяющим фактором стало снижение стоимости экспортируемых товаров из России на фоне все той же девальвации. Нужно было продавать все, что можно, для притока в Россию валюты. Эффект типа последних лет горбачевского СССР. Потому, что никакого серьезного импортозамещения при валовых накоплениях меньше 15 % ВВП и не могло быть, и не случилось.
Не лучше обстоят дела в сельском хозяйстве. В 2016 году совокупные затраты на сельское хозяйство составили около 5,4 млрд долларов США, хотя при курсе уровня 2012 года они бы равнялись 10,9 млрд. В ближайшие годы Россия будет вынуждена уменьшить расходы на сельское хозяйство либо же в очередной раз девальвировать рубль. В любом случае удар по сельскому хозяйству будет нанесен, поскольку в будущем объемы поддержки аграриев будут определяться обязательством перед ВТО, а не потребностями отрасли и страны. Да и обязательство это предусматривает сокращение финансовой поддержки сектору, который должен бы быть приоритетным в программе импортозамещения. Ну что тут скажешь!..
Вопреки чаяниям Кремля, членство России в ВТО не принесло и желаемого притока иностранных инвестиций. И дело даже не в санкциях. Баланс иностранных инвестиций, в том числе прямых, был отрицательным уже в 2013 году, что говорит о системных проблемах в экономике, при которых даже в качестве страны-члена ВТО Россия не слишком прельщала иностранного инвестора.
Санкции 2014 года и ограничение инвестирования в российскую экономику только ускорили уход иностранных инвесторов из страны. Главная причина «страха» иностранного инвестора кроется в непредсказуемых правилах игры, когда силовики могут попросту бизнес отжать. Или, например, не силовики, а непосредственно государство пересмотрит итоги сделки приватизации и затем отдаст возвращенный актив на приватизацию компании, близкой к президенту, как это было с Евтушенковым и его активом «Башнефть». Или путинская Россия затеется воевать, а воюющая страна – уж точно не объект для инвестиций.
Привлечение иностранных инвестиций в Россию было главным аргументом сторонников членства в ВТО. Прошло пять лет, и можно смело констатировать, что этот плюс был только гипотетическим.
* * *
Согласно обязательствам, взятым при вступлении в ВТО, Россия в течение переходного периода должна была снизить ставки импортных пошлин, что, в свою очередь, давало преимущества иностранному производителю. Формула была проста и очевидна: превратим Россию в рынок сбыта для стран мира, прежде всего Запада. Переходный период в среднем составлял три года, но на наиболее чувствительные товары – легковые автомобили, вертолеты, самолеты гражданского назначения, а также некоторые продукты питания, в том числе на рыбу и свинину, – этот срок установлен в пять – семь лет.
