Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Над городом барражирует вертолет. «Горизонты» с «Адаманта» и беспилотники морпехов тоже не стоят без дела: Куроедов хочет, чтобы красные все время видели над собой дроны. Вдобавок, морпехи то и дело пуляют о нейтралке одиночными из РСЗО. Фрунзе пока стоит, хотя бронегруппы докладывали о конных разъездах на окраине. Их отгоняют предупредительными очередями.
Большевистское подполье тоже успело засветиться — у вокзала взяли курьера с донесением в штаб красных. На допросе парню вкололи кое-какую хитрую химию, но разговора толком не получилось — пленный сыпал именами, кличками, травил байки, хихикал, пускал слюни. Этот цирк продолжался часа полтора, пока не стало ясно: без грамотного дознавателя проку от этого не будет. Курьера напоследок прокатили на «Тигре» мимо блокпостов, показали бронетранспортеры, после чего вывезли за город и дали пинка под зад. Фрунзе нелишне будет лишний раз услышать о мощи незваных гостей.
Меньше, чем через сутки корабли снимутся с якорей. Сначала пойдут «Можайск» и «Помор» — их заберет установка «Макеева»-ЦЕРНа. Потом пойдут остальные. «Пробой-М» сформирует Воронку Перехода в XIX-й век, и наши приключения продолжатся. Это не «билет в один конец» — профессор обещает, самое позднее, через год пробить к нам «червоточину», и тогда между «мировыми линиями» можно будет кататься, как на трамвае.
И, как водится, под занавес — сюрприз. Жора Корнилович, всеобщий любимец, лучший пилот авиагруппы, остается здесь. Куда он двинется, к кому примкнет, к красным, к белым, или вообще отправится за океан, по стопам Сикорского — этого Эссен не говорит. Он отдал Корниловичу самолет, взятыйв Качинской школе — пусть летит, а то еще попадет под горячую руку красным…
Что ж, алмазовцы вольны поступать по своему разумению. В этом мичман не одинок. Остаться здесь решили еще одиннадцать человек, правда, среди них — ни одного офицера.
Но никому в голову не могло прийти, что вместе с Корниловичем сдернет один из наших! Сотрудник научной группы «Адаманта» ударился в бега, прихватив с собой тяжеленный баул непонятно с чем. То есть, это в рапорте будет написано: «содержимое не установлено»; на самом деле, все шито белыми нитками. Парень решил примерить на себя шкуру «настоящего попданца», и можно не сомневаться — там и ноутбук, и солнечные батареи, и жесткие диски с базами данных.
Прощального письма «невозвращенец» не оставил, так что куда он собрался, что намерен делать — сия тайна нам неведома. Но, признать: момент самый, что ни на есть подходящий. Точка бифуркации, да какая! Так что если наведаться сюда лет через десять — можно увидеть много интересного…
Но каков Эссен! Рассказал о «побеге» только когда поиски «Де Хевиленда» потеряли всякий смысл. «Все мы тут «попутчики», Андрей, он, и можем в любой момент сойти с поезда и отправиться, куда глаза глядят. Почему наши люди имеют на это право, а ваш ученый — нет? Воинскую присягу он, насколько мне известно, не приносил, а значит не может считаться дезертиром…»
А что, подписка о разглашении уже не в счет?»
II
Минная стенка
Дноуглубительная шаланда (плоскодонная посудина, с козлами, колесами и ковшами) застучала машиной. Трос натянулся, и носовая оконечность «Строгого» покатилась прочь от пирса. С мостика миноносца заорали в жестяной рупор.
— Ну вот, — довольный Глебовский потер руки. — Сейчас оттащат подальше, там и «Живой» подойдет, зацепит на буксир и второго калеку.
Мичман Солодовников сощурился, разглядывая корабли.
— Подводную лодку оставляем большевикам?
— Там, куда мы отправляемся, нефть только-только начали добывать, да и не потребляют дизеля сырую нефть. Мы, конечно, тянем с собой полную наливную баржу, но когда еще сможем наладить перегонку? Остальные отобранные суда все угольные, с ними хлопот не будет. Да и аппараты у нее под американские торпеды, у нас таких нет.
— Вы, Адриан Никоныч, не стали ремонтировать «Строгого» и «Свирепого»? А в рапорте написали — «повреждения незначительны»?
— Так ведь, голубчик, где столько рабочих рук набрать? На «Живом» котлы еле-еле подлатали, а уж насколько хватит этих заплаток — Бог его знает…
— До мыса Херсонес рукой подать. И там… хм… на «той стороне» столько же. Как-нибудь справимся.
Глебовский испытующе поглядел на мичмана.
— Признаться, мне несколько не по себе. Вы ведь читали роман англичанина Уэллса "Машина времени"? Помните, какие ужасы у него творятся в будущем?
— А как же, элои с морлоками. Но ведь, господин инженер, морлоки-то здесь остаются!
— То есть мы с вами — элои?
— Ну уж это нет! Мы себя сожрать не дадим, зубы повыбиваем!
— Кстати, я слышал, один из ваших сослуживцев решил остаться с нашими… хм… морлоками?
— Да, Жора Корнилович, авиатор. Никак в толк не возьму, зачем ему это?
Глебовский сгорбился и завозился, поднимая воротник потертой, с петлицами департамента путей сообщения, шинели.
— Как бы нам, господин мичман, однажды ему не позавидовать…
Солодовников озадаченно взглянул на инженера. Тот с закаменевшим, нездешним лицом смотрел на белеющую вдали колонну памятника затонувшим кораблям. Из уголка глаза поползла и затерялась в трехдневной щетине слезинка.
— Ну что вы, Адриан Никоныч! — растерялся он. — Право, не стоит так близко к сердцу… Там такие же русские люди, без этих… без морлоков!
Глебовский дернул спиной, обтянутой сукном, и обеими ладонями яростно потер лицо.
— Простите, друг мой, что-то я расклеился. Вы лучше расскажите: сам момент отправления… Каково это? Вы человек опытный, уже не раз на себе испытали, а мне, признаться, не по себе…
III
Восточное Средиземноморье
Минную стенку — пирсы, где в прежние годы стояли миноносцы, а сейчас грузились корабли экспедиции, — стерегли на совесть. Посторонним сюда хода не было, а с воды стратегический объект охраняли боевые пловцы на моторках. В центре города и дальше, до железнодорожного вокзала, действовали мобильные и пешие патрули.
А вот агентуру (неважно чью: большевиков, врангелевцев, иностранных разведок) выявлять было некому, нечем, и главное, незачем. Каверз незваным гостям они не строили, а что до наблюдения — да сколько угодно! Возвращаться на эту «мировую линию» не планировалось, так что местные обитатели могли вволю поломать голову над их происхождением.
Любой ценитель шпионской беллетристики понимает: интервенты не могли не оставить в Севастополе агентуры. Какой именно — резидента управляющего разведсетью или одинокого осведомителя с единственным каналом связи — зависит от возможностей конкретных спецслужб.
За два года Севастополь не раз переходил из рук в руки. Им владели германцы; корабли Антанты дважды являлись сюда и дважды уходили. И конечно, англичане, имевшие обширные интересы в Турции и Закавказье, не могли оставить главную базу Черноморского флота без присмотра.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
