— День или ночь, не важно, но до моего отъезда. Это я твердо решил.
Тамар пыталась оставаться спокойной, но ей было не по себе, она знала, что Бартли видит это. Она пыталась засмеяться, но смех замер на ее губах, когда он сказал:
— Симон Картер в Плимуте. Охотник на ведьм вернулся.
— Ну и что с того?
Она знала, что побледнела.
— Это пугает тебя, не правда ли? Еще бы! А что, если я пойду к нему и скажу, что ты занимаешься колдовством? Или что я видел, как ты превратилась в зайца?
— Тогда ты солжешь, и к тому же это тебе не поможет.
— Он явится к тебе, Тамар, и Ричард не сможет ему помешать. Вспомни, он чуть было не нашел и не уколол тебя в тот раз, а тебя винили лишь в том, что твоя мать сказала, будто твой отец — сатана. Ричард объявил, что твой отец — он и винить тебя было не в чем. Но если кто-нибудь видел, как ты колдуешь… с помощью своего родственника…
— Ты… скотина!
— Я буду добр к тебе, если ты будешь добра ко мне, Тамар! С какой стати мне предавать тебя? У нас с тобой это будет не раз и не два, я знаю. Стоит мне взглянуть на тебя…
— Стало быть, — дрожа, ответила она, — ты можешь с такой же легкостью укладывать женщин к себе в постель, как Симон Картер может поймать ведьму?
— Оставь окно открытым. Я приду к тебе, когда в доме все затихнет. Тебе нечего бояться. Если кто-нибудь нападет на тебя, если кто-нибудь посмеет хоть слово сказать против тебя, мой меч будет готов защитить тебя… всегда, Тамар.
Она уставилась на него с немым ужасом, а он дерзко продолжал:
— Ведь я могу и жениться на тебе. Ричард считает, что тебе пора замуж, и готов проявить большую щедрость по отношению к тому, кто женится на ведьме, которую он пожелал назвать своей дочерью.
— Я скорее умру, чем выйду за тебя.
— Ты слишком легко говоришь о смерти.
— Прошу тебя, позволь мне уйти. Я не хочу видеть тебя… никогда.
— Однако ты стала надменной. А как тебе понравится, когда тебя станут осматривать и подвергать испытанию? Как тебе понравится, когда мерзкие мужики станут разглядывать твое тело? Как тебе понравится болтаться на виселице?
— Я предпочла бы пытки и смерть тому, что ты предлагаешь, — ответила она холодно, и глаза ее сверкнули.
И тогда Бартли отпустил ее.
Весь вечер он продолжал следить за ней взглядом. Уходя, он насмешливо улыбнулся ей. Она поняла: Бартли уверен, что одержит над ней верх.
— Я даю тебе два дня, — шепнул он ей. — Дольше ждать не стану. Время дорого.
Когда Аннис помогала ей раздеться, Тамар заставила ее рассказать подробно о любовных забавах с Джоном Тайлером. Она слушала ее очень внимательно и задавала вопросы, на которые Аннис отвечала, покраснев и понурив голову.
Потом Тамар громко засмеялась, отослала Аннис, опустила шторы и бросилась на кровать, отгородившись от всего мира.
Но она не смогла стереть из памяти сверкающие глаза Бартли. А ночью ей приснилось, будто он влез в окно и изнасиловал ее. Ей приснился также Хьюмилити Браун, только она не запомнила, какую роль он играл в ее сне.
Тамар сотни раз вспоминала день, когда она услышала крики толпы, которая во главе с Симоном Картером вломилась к ним в дом, чтобы схватить ее.
Разумеется, Бартли не выдаст ее Симону Картеру. Однажды он помог Ричарду спрятать ее. Но он сделал это лишь потому, что хотел получить ее для себя. Он безжалостный, бесстыдный распутник. О, как она ненавидит его! Этот негодяй хочет обойтись с ней, как с туземными, девушками в городах, которые он грабит и жжет. Он самый настоящий пират, хотя его и называют отважным моряком короля Якова.
Аннис, таинственно улыбаясь, принесла ей письмо от Бартли.
— Мисс, у меня есть кое-что для вас. Письмо от джентльмена. Он велел мне передать его вам не теряя времени. Он сказал, будто это очень важно. Ой, мисс, до чего же он хорош собой, этот джентльмен! Против такого ни одна женщина не устоит. Он поцеловал меня и сказал, что я, верно, сплю с каким-нибудь пастухом, которому посчастливилось захороводить такую милашку. Когда он ухватил меня, я аж затряслась.
— Замолчи! — резко крикнула Тамар. — Ты просто потаскушка, Аннис! Если Джон найдет другую, сама будешь виновата. И это меня вовсе не удивит.
— О мисс, вы не снимете с него приворот?
— Сниму, если ты не будешь вести себя прилично, так и знай! А теперь давай мне записку и уходи. Я хочу остаться одна.
Как только Аннис ушла, Тамар прочла записку:
«Я должен увидеть вас немедленно. Это очень важно. Выйдите в сад поговорить со мной. Я буду ждать возле дома, так что моя девственница с цыплячьим сердечком может не бояться. Вы очень пожалеете, если не придете. Я жду вас, неразумно будет заставлять меня долго ждать.
Тот, кто скоро будет вашим любовником».
Она подошла к окну. Бартли стоял возле дома и, увидев, что она смотрит, нетерпеливо помахал ей. Поодаль она увидела Хьюмилити.
Тамар быстро спустилась вниз.
Элегантно одетый Бартли ходил взад и вперед по саду. Заметив ее, он поспешил к ней и поцеловал ее руку.
— Давай пойдем в огороженный сад, — сказал он, — иначе этот человек услышит нас.
Она пошла за ним, не желая, чтобы Хьюмилити понял, что ей грозит беда. Он, без сомнения, обрадовался бы, если бы узнал, что охотник на ведьм уже близко.
Сад был окружен живой изгородью, дорожки окаймляли затейливо подстриженные вечнозеленые кусты. В преддверии весны на клумбах появились первые ростки.
Бартли посмотрел на нее с иронической улыбкой.
— Итак, вы сказали правду. Вы предпочли бы умереть, чем отдаться мне.
Тамар не ответила, но надменно подняла голову и отвела глаза. Он взял ее за плечи и впился губами в ее губы. Ее глаза сверкнули, и она резко оттолкнула его. Он загородил ей дорогу, встав в проходе между кустами — единственном выходе из сада.
— Мы пришли сюда не сражаться, — сказал он, — а поговорить. Послушайте, моя Тамар…
— Я не ваша Тамар! И никогда ею не буду!
— Вы слишком торопитесь, не можете выслушать меня до конца… Говорите не подумав. Вы судите о моем плане, не узнав, в чем его суть. Если я женюсь на вас, а я говорил вам, что готов это сделать, то постараюсь усмирить ваш нрав, сделать из вас любящую и ласковую жену.
— Не смейте разговаривать со мной в таком тоне. Быть может, вы боитесь, что я заколдую вас?
— Если бы вы могли навредить мне, то давно сделали бы это.
— Позвольте мне пройти, иначе я позову садовника.
— Что? Этого кроткого пуританина? Да если он посмеет помешать мне, я сверну ему шею, и он знает это. Нынче ночью я приду к вам в комнату. Оставьте окно открытым, и я войду через окно.
