— Ну, лет через десять изменится, — предупредила Зоя, оглядываясь по сторонам. — Спорим, сюда понаедут застройщики и воздвигнут на холме огромный курортный комплекс?
— Сомневаюсь. Так получилось, что я владелец этого холма, и я не собираюсь его продавать.
Ошеломленная Зоя не сразу нашлась, что ответить.
— Ты что, действительно так богат, Гордон?
— Богат до неприличия. Но можешь не беспокоиться. Я не буду заваливать тебя дорогими подарками и таскать по пятизвездочным ресторанам. Или покупать тебя другими способами. Правда, возникнут сложности, когда дело дойдет до семейных праздников вроде Рождества и я не смогу подарить тебе ни цветочка, ни пузыречка с духами.
— Гордон! Ты же знаешь, об этом я просила тебя до того…
Зоя осеклась, а Гордон довольно ухмыльнулся:
— До чего?
— До того, как поняла, что ты меня любишь.
— То есть ты хочешь сказать, я могу тебя задаривать, подкупать и всячески портить наши чистые отношения деньгами?
Она рассмеялась и обняла его.
— Думаю, ты меня уже испортил. Ладно, Бог с тобой, подкупай как хочешь!
— Отлично! Ой… Едва не проехали мамин дом… Вот что бывает, когда касаешься таких волнующих тем…
Гордон резко затормозил и поставил машину перед изумительным старым деревянным домом, которые в Австралии называют «квинслендерами». Учитывая, что он принадлежал маме Гордона, Зоя не удивилась. Домик был выкрашен в ярко-желтый цвет, на окнах красовались белые наличники, а крышу покрывала терракотовая черепица.
Самое удивительное, что этот набор цветов прекрасно гармонировал с окружающей зеленью. Высокие камедные деревья бросали на крышу тень, с другой стороны дом окружали огромные пальмы, а заросли экзотических папоротников подступали к самым ступенькам крыльца.
Зоя восхищенно обозревала все это великолепие, когда на пороге появилась женщина, при взгляде на которую у Зои перехватило дыхание.
Высокая и стройная, с прямыми, пшеничного цвета волосами, ниспадавшими до самой талии, одетая в рубашку из бирюзового шелка, поверх которой красовалась ярко-алая фуфайка… Анна Винсент ходила босиком, а ногти на ногах переливались красным лаком. Когда она подошла ближе, Зоя заметила, что на ее коже цвета меда не было и следа косметики. Зато на шее и запястьях виднелись великолепные драгоценности. Длинные многоцветные кольца свисали почти до плеч. В правой ноздре красовался «гвоздик», а на левой руке — серебряный браслет-змейка. Анна выглядела экзотично, сексуально и не походила ни на одну из мам, с которыми Зое приходилось иметь дело раньше.
— О Боже, Гордон, — вздохнула Зоя. — Она прекрасна.
— Кто, мама? Да, ты права. Она такая. Но ее душа еще прекраснее, чем внешность. Пойдем, я вас познакомлю.
Милое лицо Анны Винсент оказалось еще симпатичнее, когда она улыбалась. А она улыбнулась, едва Гордон подхватил ее с земли и закружил вокруг себя, что-то приветственно крича, целуя и обнимая одновременно. Зоя смотрела на эту семейную сцену с благоговением. Так вот в каком ключе эта прекрасная женщина воспитывала сына, постоянно демонстрируя ему свою любовь. Неудивительно, что он вырос таким щедрым, добрым и любвеобильным человеком, во всех смыслах этого слова.
— Гордон, поставь меня на землю, — наконец велела Анна. — Я тоже очень рада тебя видеть, дорогой, но тебе не кажется, что пора бы представить меня Зое? Ты ведь за этим приехал, правда? Чтобы я смогла увидеть эту особенную девушку, которая растопила твое сердце, оживила дух и восстановила душу…
Зоины глаза распахнулись при этих лестных словах. Неужели Гордон ей так сказал?
Она поглядела на него. Молодой человек пожал плечами и робко улыбнулся.
— Мама умеет меня пристыдить, — подтвердил он, беря мать за руку и притягивая к себе. — Так что ты думаешь о моей Зое, мам? Разве она не хороша?
Зоя чуть-чуть покраснела, когда прекрасные голубые глаза Анны — точно такие же, как у сына, — пробежались по ней долгим оценивающим взглядом.
— Я думаю, — медленно ответила мама Гордона, — что если она действительно «твоя Зоя», то с ней не надо играть в разные игры, сынок. Скажи ей то, что сказал мне вчера.
Гордон застонал. Он так и думал, что этим кончится. Мама не позволит ему совершить ошибку, которую, как она полагала, некогда совершил его отец.
— Гордон? — встревожилась Зоя. — Что мама имеет в виду? Что ты должен мне сказать?
Он закрыл глаза и внезапно почувствовал себя так же, как однажды в открытом океане. Он тогда стоял на доске и увидел, как на него надвигалась огромная волна. «Все, погиб», — мелькнуло в голове. У него не было иного выхода, кроме как собрать все свое мужество и вскочить на эту волну, потому что в противном случае его ожидала смерть.
Теперь сложилась очень похожая ситуация. Он должен это сделать. Иначе он потеряет все. А потерять Зою — нет уж, увольте.
— Я сказал маме, что собираюсь сделать тебе предложение, когда-нибудь в будущем. Кажется, она решила, что будущее уже наступило. И знаешь что? Мама права. Ты моя единственная настоящая любовь, Зоя. Чего ждать? Ты согласна стать моей женой?
У Зои захватило дух. Его единственная настоящая любовь. Гордон Винсент назвал ее своей единственной настоящей любовью! И, кроме того, он предлагает ей руку и сердце!
— Ты не обязана отвечать ему прямо сейчас, — нежно подсказала Зое Анна. — Я просто хотела, чтобы он был с тобой честен. После всего того, что ты пережила с тем, другим мужчиной, я думаю, тебе нужно было услышать, как мой мальчик любит тебя.
Гордон топнул ногой.
— Мам, не мешай! Она обязана ответить прямо сейчас. Если у меня хватило смелости ее спросить, то и она должна найти смелость ответить. Так как, Зоя?
Зоя стояла, как во сне, расслабленно улыбаясь. Почему-то в голове бродили странные мысли о том, как отреагируют ее друзья и родственники, если она сообщит им о помолвке с Гордоном Винсентом. Но ее улыбка стала еще шире и светлее, когда Зоя поглядела в глаза мужчины, которого так любила. И она ответила…
— Да! — завопил Гордон, подпрыгивая от восторга. — Мама, ты слышала? Она ответила «да»!
