Ему вообще начало казаться, что он выдумал себе семью. Сочинил, нарисовал их образы, чтобы иногда согреваться этой иллюзией и при случае похвастаться, что его кто-то ждет в далекой Англии. Чарли рванул к Шан и, расположившись у ног, уткнулся лбом в ее колени, накрытые тоненькой тканью халата, словно преданный пес.
– Я знаю, что это все звучит как бред. Но знаешь, когда-то человечество жило без электричества!
– Как глобально! – усмехнулась Шан.
– Любовь – тоже глобально! И я люблю тебя! И не представляю, как буду жить без тебя! Я никогда не чувствовал подобного раньше, потому что был уверен: сильные чувства – удел слабых представителей человечества. Неумение контролировать свою страсть – отсутствие силы воли! Все мои догмы, которые я скрупулезно создавал годами, рухнули в один миг! Ты все изменила! Нам говорят, что мы не подходим друг другу… Это излюбленный сюжет литераторов! На страницах романов герои сражаются за возможность быть вместе!
– Да, и эта борьба часто приводит к летальным исходам! Все эти сюжеты заканчиваются литераторами не в пользу влюбленных! – произнесла задумчиво Шан.
– Есть у меня шанс убедить тебя? Чтобы ты доверилась ветру перемен и рискнула!
Мадам Вонг нахмурилась. Перебирая его отросшие светлые волосы тоненькими пальцами, она погрузилась в размышления. Затем, взяв в руки лицо любимого мужчины, очень нежно поцеловала его и произнесла:
– Ровно в четыре часа встретимся внизу у входной двери!
– Ты решилась? – оторопел Чарли, будучи не готовый к такому резкому повороту событий. Оценив его напуганный вид, Шан рассмеялась и, отрицательно покачав головой, сказала:
– Я тебе кое-что покажу! И после этого мы еще раз все обсудим.
Чарли с волнением ждал ее в назначенном месте. Он надел светлый летний костюм. Уже не по погоде, но ему это казалось романтичным. В руках он держал маленький букетик последних полевых цветов. Увидев Шэнли, выходящего из коридора прислуги, он спрятал растения за спину. Оценив наряд Чарли, телохранитель присвистнул и шутливо произнес:
– Страсти по Патрику утихли и ты снова на охоту, красавчик?
Шэнли рассмеялся, видя смятение на лице Чарли, и резко заглянул за его спину.
– Цветочки? Как же ты старомоден! – подначивал китаец и чтобы предотвратить возмущение загостившегося в их доме иностранца, он воскликнул:
– Простите! Но у меня есть моя работа! И в отличие от некоторых я не бегаю по полям, собирая букеты!
– Шэнли, ты не справедлив к моему… другу! Мистер Стюарт тоже на работе. Напомню: он журналист. И сегодня мы немного расскажем ему о тайном обществе семьи Вонг! – произнесла надменно Шан. – Пора ему начать писать статьи, а то газеты оставят его без гонорара!
В темно-синем закрытом платье Мадам Вонг выглядела, словно в футляре. Чарли удивился, с какой легкостью эта женщина может меняться: ночью она нежная простоволосая русалка, но спустя несколько часов, она превращается в даму на таком высоком пьедестале, что невольно начинаешь себя ощущать сорняком, случайно проросшем в тени великолепной орхидеи.
Красивая китаянка сосредоточенно шла к автомобилю. В тот момент она была вдовой Вонг, шла величаво, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. «Настоящая королева!» – мысленно посмеялся англичанин, ощущая себя ее пажом. В салоне ее ждал молодой китаец, которого среди разбойников прозвали «записная книжка», потому что, по сути, он следил за расписанием главы пиратов и владел полной информацией о ее передвижениях. Чарли не сразу заметил, что рядом с ним была лишь половина человека – нижние конечности мистера Ки отсутствовали. Как и Чучо, он был жертвой злодеев, когда-то искалечивших его здоровый организм. Торговля детьми – это было единственное, за что Шан не могла простить своего мужа.
Попрошайничество всегда было прибыльным бизнесом. Убогим сопереживали и от них открещивались, как от чумы, как правило, с помощью монет.
– Не дай Бог ни мне, ни моим детям! – думали люди, не подозревая, что уродцы были частью дохода преступников.
Трущобы разрастались, принимая беженцев из Китая, семьи плодились и размножались. Родители продавали своих детей за гроши, надеясь, что их отпрыски увидят лучшую жизнь. По крайней мере, скупщики живого товара именно это им и обещали. Среди нищих складывались легенды о рае для маленьких китайцев, которые ели из золотых чаш и питались сладостями при богатых людях. На самом же деле живые приобретения распределяли по разным направлениям: во-первых, попрошайничество – там из детей создавали уродов. Во-вторых, секс-бизнес – начиная от притонов, заканчивая частными разовыми вечеринками. В-третьих, рабство – в лучшем случае они становились прислугой не только в Гонконге, но и заграницей.
– Пиратство нас не прокормит, Ши! – объяснял мистер Вонг, рыдающей жене, узнавшей подробности о его бизнесе. – Если сразу сбывать награбленное, мы выручим слишком мало денег. Приходится ждать какое-то время! Мы не можем каждый день нападать на корабли!
Впечатлительная Шан стала свидетелем ужасного зрелища: истекающую кровью маленькую девочку оставили умирать, потому что мясник-хирург был с похмелья и перестарался, отрубая ей руки. Она ждала супруга в машине возле складов. В то время бизнес мистера Вонга только набирал обороты, поэтому он лично контролировал процессы и целыми днями разъезжал по всему Гонконгу. Иногда Шан уговаривала брать ее с собой, устав сидеть в одиночестве в их просторной дорогой квартире на самой оживленной улице. Открылась низенькая едва заметная дверца в серой стене и человек в окровавленном фартуке вынес сверток, который брезгливо бросил рядом с мусорными мешками. Когда здоровяк-китаец исчез, Шан вышла из машины, потому что ей показалось, что он шевелиться. Почему-то она была уверена, что это щенки или котята. То, что она увидела, заставило ее закричать так громко, что на улицу высыпали несколько десятков бандитов с оружием.
– Я смирилась с тем, что ты преступник! И приняла твою философию о том, что в этом мире выживает сильнейший… Но дети?! Им обрубают конечности! Я тоже выросла в трущобах и могла попасть на твою скотобойню!
Все тот же доктор, который неудачно провел операцию, поставил ей успокоительный укол. Женщина так извивалась, когда ее держали, что половина лекарства выплеснулась мимо. Муж просил ее сесть в машину, чтобы добраться домой и там спокойно все обсудить.
– Ну, тебя с твоими внешними данными отправили бы на панель! – не подумав бросил мистер Вонг и получил от супруги затрещину.
– Не я их калечу, Ши! – оправдывался мистер Вонг.
– Но ты распоряжаешься их жизнями. – Тогда распорядись, чтобы мне тоже отрубили руки! Я хочу сделать личный вклад в твой грязный бизнес! Может, я принесу тебе удачу, и ты скорее станешь миллионером?!
Шан направилась к той убогой дверце, из которой вынесли ужасный сверток, мистер Вонг с трудом уговорил ее уехать домой. После скандала глава преступности не отказался от торговли детьми, но запретил их калечить. Это значительно снизило его доход, он сконцентрировался на основных направлениях своей деятельности: пиратство, грабежи, шантаж, убийства и шпионаж.
