— Ведь время, — продолжала профессор, — есть не что иное, как форма организации энергии. И проводниками времени являются все на свете люди. Каждый человек в своей жизни способен организовать определенное количество времени. Это похоже на газетный листок: там напечатано не много и не мало, а ровно столько, сколько напечатано. Не больше и не меньше, а все, что есть.
Наша цивилизация, сегодняшнее человечество, конечно, тоже имеет свои границы — финальное «итого». Тогда, когда наступит новое время, люди будут жить совсем в других условиях. Как сейчас мы живем в пространстве, так же будем жить во времени. И сейчас наше время — это, собственно, все, что у нас имеется. Когда мы наблюдаем за потоком собственных мыслей, то ощущаем, как время из ничего превращается в мысли, и именно они становятся нашей настоящей жизнью. Наше теперешнее существование занимают вещи. Наше завтрашнее существование будут занимать мысли.
Мы получим телепатию — материализацию мысли. Мы получим путешествия во времени — подобно тому, как сейчас мы путешествуем в пространстве на автомобиле. Поэтому, говорится в Книге Апокалипсиса, думайте — и думайте о том, о чем думаете, — уже сейчас, поскольку вскоре все станет мыслями…
Я слушал, что говорит мне профессор Лакешчи, а какое-то смутное подозрение, родившееся во мне, не давало мне покоя. Когда она закончила, я некоторое время молчал, а затем спросил:
— Скажите, а вы не помните, как звали того научного сотрудника, который нашел Книгу Судеб? Того, кто остался тогда в живых вместе с вами.
Лакешчи удивилась и нахмурилась, припоминая.
— Знаете, мы с ним почему-то больше не общались с тех пор. Кажется, он довольно быстро после того случая ушел из науки. А звали его… Звали его, кажется, Рамон. Да, точно: его звали. Рамон Гонзалес. И был он из Тигуаны.
Кусочки мозаики начинали стремительно складываться в единое целое, хотя я пока не до конца понимал, чем это целое окажется. Итак, Рамон вместе с Лакешчи нашел в сельве Книгу Судеб. И не просто нашел, а увидел ее, прочитал и смог сфотографировать. Значит, по крайней мере с точки зрения Книги Судеб он был избранным. Поэтому Книга показала ему судьбу мира. Затем Рамон бросил науку и стал революционером. Начал он свой путь на Кубе, но на этом не остановился и посвятил свою жизнь независимости Латинской Америки. В первую очередь от США. Ради этого Рамон много и долго учился, как обращаться с оружием и убивать людей. Он изучил политтехнологию и экономику и сделал себе сотню татуировок, чтобы стать своим в самых подпольных кругах. Он — пусть не без помощи своих компаньеро — сумел организовать настоящий военный переворот. Так затейливо переплелись реалии двадцать первого века и тексты древних майя. Впрочем, я и этому уже не удивлялся.
Профессор прервала мои раздумья. Она подвинула ко мне листок, распечатанный на принтере. На нем, судя по всему, была изображена Солнечная система с огромным Солнцем посередине и маленькими вращающимися вокруг него планетами. Рядом с каждой планетой стояли иероглифы. Одна из планет была больше всех остальных и, предположительно двигаясь, описывала вокруг Солнца куда большую окружность. Лакешчи ткнула в нее концом карандаша.
— Вот эта планета, как думали майя, и сдвинет Землю с орбиты в 2012 году, — сказал она. — Я показывала эту схему нескольким специалистам, но все они в один голос заявили, что это бред. Хотя остальная Солнечная система изображена верно.
— Можно, я сделаю копию с этого рисунка? — попросил я.
— Неужели вы знаете того, кого можно спросить об этой планете и кто при этом воспримет вас всерьез? — удивилась Лакешчи.
Нибиру
Кого спросить об этой планете и кому рассказать о том, что древние майя думали о времени и конце света, я знал очень хорошо. Если бы я также хорошо знал, как с ним связаться… Каррие, конечно, не был неуловим. Но добраться до него в короткие сроки было очень трудно. Поэтому я заказал такси.
— И очень важно, — настаивал я в телефонную трубку, — чтобы приехал таксист номер… — Я продиктовал номер и на всякий случай повторил измученному моими требованиями диспетчеру еще раз:
— Только этого таксиста. Можно даже через несколько часов, но именно этого.
Когда такси прибыло, я от нетерпения уже бегал по кабинету. В ответ на ворчание таксиста о том, что меня, дескать, «на базу не звали», я объяснил ситуацию как срочную и, выдержав его долгий разговор по телефону — видимо, с помощницей Каррие, — был милостиво допущен на заднее сиденье. Через несколько часов, разминая затекшие ноги, я выбрался из машины перед домом астрофизика.
— Конец света придет из космоса? — улыбнулся старый ученый после того, как неожиданно тепло приветствовал меня.
Посмотрев на схему, которую я скопировал у профессора Лакешчи, и выслушав мою краткую историю, Каррие сказал:
— Так и знал, что вы заявитесь не с пустыми руками, Кассе. Пойдемте, я кое-что вам расскажу. Скорее всего, это вас огорчит и обрадует одновременно.
Я поднялся в кабинет-обсерваторию вслед за стучавшим по ступенькам своей деревянной ногой Каррие. Тот включил огромный монитор, но вместо неба и звезд, которые я ожидал там увидеть, Каррие показал мне несколько фотографий.
— Это, — пояснил он, — древние шумерские письмена. В общем, напрямую они нас не интересуют. Но ученый, который нашел их в Ираке, позвонил мне, потому что он обнаружил то, что действительно нас касается. Это астрофизика, которой уже больше пяти с половиной тысяч лет. На этих скрижалях записано то, что происходило на Земле четыре с половиной тысячи лет назад. Тысячи и тысячи табличек… Труд десятилетий. Нам понадобилось семнадцать лет, чтобы их прочесть. Но мы все-таки расшифровали их…
На табличках изложено, как выглядит наша Солнечная система из космоса. Подробно и точно описаны все планеты — вплоть до диаметра и цвета каждой из них. Все полностью совпадает с тем, что мы знаем сейчас, разглядывая небо в телескопы, кроме одного момента. Шумеры считали, что между Юпитером и Марсом есть еще одна планета. Огромная планета, которая вращается в обратном направлении по отношению к вращению других планет вокруг Солнца. Они назвали планету Нибиру. Ее орбита, согласно шумерским схемам, очень вытянутая и наклонная. Эта планета проходит через нашу Солнечную систему каждые три тысячи шестьсот лет, а затем она уходит за орбиты планет нашей системы, и мы ее не видим. Судя по всему, у нее какой-то иной центр вращения, не Солнце.
Все это было бы похоже просто на древнюю легенду, если бы в 1972 году мой коллега Джозеф Брейди из Калифорнийского университета не доказал, что какая-то неизвестная крупная планета вызывает гравитационное возмущение орбиты кометы Галлея. Эта планета, согласно расчетам, получалась раз в пять массивнее Земли, а орбита ее была в три раза дальше от нашего Солнца, чем орбита Нептуна.
В декабре 1981 года данные, которые были получены с космических зондов «Пионер-10», «Пионер-11» и «Вояджер», однозначно показали, что в паре миллиардов километров от Плутона есть еще одна планета. Она совершает полный оборот вокруг Солнца примерно за три с половиной тысячи земных лет. Через пять лет к тем же выводам пришли и ученые из НАСА. Их инфракрасный спутник «ИРАС» «срисовал» это небесное тело. Было доказано, что это не комета. Об этом еще писала «Нью-Йорк тайме».
