Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Церковь всегда с подозрением относилась к голосу – и к языку, и к пению. Почему? Потому что человеческий голос – носитель радости, страдания или тоски – считается нечистым, и, однако, без него невозможно обойтись, поскольку надо славить Бога. Выходом из этого противоречия стала иерархия голосов в соответствии с их большей или меньшей «невинностью».
В этом контексте иудеи, христиане и мусульмане единодушно, хотя и разными путями, стараются оградить верующих от искушения обольстительным женским голосом. Женщинам запрещено призывать на молитву или совершать богослужение, так как женский голос считается по своей природе эротическим, возбуждающим. Ведь в религии власть голоса проявляется прежде всего в молитве или декламации священных текстов (другие случаи использования голоса в религии посредством проповедей, поучений и наставлений должны соответствовать тем же правилам, что и любая речь, адресованная публике).
В иудаизме хазан (кантор) читает Тору, вернее, поет ее по особым нотам и в определенном ритме, которые он знает на память. Впрочем, большая часть иудейской литургии поется или проговаривается согласно ритму традиционных мелодий. В исламе муэдзин является служителем мечети, и на нем лежит обязанность с вершины минарета не меньше пяти раз в день призывать верующих к молитве. Его отбирают среди других по голосу и по совокупности индивидуальных черт.
В поисках чистоты голоса христианская культура – единственная из всех, которая оценила детский голос, увидев в нем идеальный инструмент для воплощения в христианском ритуале ангельского образа.
Что касается протестантской церкви, то власть голоса в ней признается открыто. Для Кальвина «человеческий голос превосходит любой музыкальный инструмент, который есть лишь вещь». Поэтому верующие поют а капелла, не передоверяя музыканту или певчему миссию славить Господа или молиться ему.
То же самое происходит в православной церкви, которая запрещает любые музыкальные инструменты ради достижения необыкновенной полифонии. Поэтому в православии музыка – это исключительно вокальное искусство, искусство пения священных текстов. В церковных и светских делах человеческий голос используется по-разному. При пении голос преображается и становится инструментом, посредством которого человек возносит хвалу своему Творцу. Священная песнь рождается из взаимодействия голосов, которое позволяет каждому войти в коллективный резонанс.
За прошедшие тысячелетия духовная вокальная музыка как искусство достигла необыкновенных высот. Она положила начало опере, которая, в свою очередь, еще более утвердила власть голоса, его способность вырвать человека из банальной действительности, вознести к высоким сферам искусства.
Власть гипноза
Все чаще и чаще в медицинской среде прибегают к гипнозу, который до сих пор нередко воспринимают как магические чары, хотя гипноз – явление естественного характера. Гипнотическое состояние – это просто состояние измененного сознания, отличное от сна. Мы переживаем его в той или иной степени несколько раз в день, когда нас «уносят мысли».
Немного истории. Слово «гипноз» ввел в обращение в 1843 году шотландский врач Джеймс Брейд, достойный наследник доктора Месмера, который возобновил практику гипноза – где-то между наукой и зрелищем.
Франция сыграла главную роль в развитии гипноза как средства лечения душевнобольных, используя этот метод в больнице Питье-Сальпетриер и в школе Нанси. В настоящее время его применяют в психиатрии и анестезиологии. Функциональные методы визуализации головного мозга позволили лучше понять его механизм. Некоторые участки мозга, отличные от участков релаксации или сна, точно так же активируются во время гипноза.
Различают два типа сознания в обычном бодрствующем состоянии. Первый – это критическое сознание: оно подмечает детали, анализирует, разбирает на составляющие, изучает и защищает нас. Это сознание более сдержанное и отстраненное, чем второе, которое мы можем обозначить как гипнотическое: оно видит картину в целом, похожую на сновидение, опирается на творчество и воображение; оно более эмоциональное и естественное. В течение дня мы, естественно, балансируем между этими двумя состояниями, более или менее успешно к ним приспособившись. Это и есть то самое «гипнотическое» сознание, состояние, которое можно вызывать, преследуя определенную цель.
Главные принципы «гипнотического» сознания – диссоциация и чувственная составляющая. Под диссоциацией мы подразумеваем состояние «мое тело здесь, а разум там».
Феномен гипноза предполагает изменения в сознании и памяти. Гипноз повышает чувствительность к внушению и способность к воспроизведению образов. Мы оказываемся в мире, в котором ответы на вопросы могут быть странными, причудливыми, неожиданными, а мысли – незнакомыми и даже шокирующими.
Во время работы в больнице мой анестезиолог Бернар рассказал мне, что гипнотическое состояние усиливает действие анестезии, облегчает и часто меняет восприятие боли.
В первый раз, когда я увидел, как Бернар перед анестезией ввел пациентку в гипнотический транс, я очень удивился, так как меня не предупредили. Бернар попросил всех замолчать. Я встревожился и решил, что возникла проблема с наркозом, но он объяснил мне, что собирается подвергнуть пациентку мини-гипнозу, способствующему расслаблению.
Он должен обращаться к ней очень тихо, добиваясь максимальной восприимчивости ее сознания. Метод состоит в том, чтобы говорить на выдохе, а точнее, пока она сама делает выдох. Это обусловлено тем, что глубокий выдох – необходимое условие для релаксации. Именно в этот момент пациентка расслабляется и слышит только голос, не воспринимая посторонние шумы.
К этому надо добавить одно очень важное замечание: необходимо идти за пациентом туда, где он находится. Взволнованного, возбужденного человека бесполезно увещевать: «Успокойтесь, расслабьтесь, все хорошо», – это даже может нанести вред. Есть состояние транса, при котором все положительные и приятные элементы выдвигаются на первый план, но существует и такое состояние транса, при котором все отрицательные элементы усиливаются. Поэтому надо искать пациента там, где он находится, и говорить с ним энергично и быстро. Как только пациент и терапевт оказываются на одной волне, терапевт может постепенно снижать ритм и интенсивность речи, чтобы увлечь пациента за собой и привести его в более спокойное состояние. Для этого используют, в частности, pacing, технику синхронизации дыхания, когда дыхание врача синхронизируется с дыханием пациента. Даже в тех случаях, когда терапевт молчит, уже одно только применение этой техники успокаивает больных, особенно тяжелых больных с высоким уровнем тревожности.
Чтобы лучше понять это состояние сознания, рассмотрим пример. Когда я один за рулем и мне скучно, я могу далеко унестись мыслями, хотя и не сплю. Если мне нужно совершить обгон, я легко «прихожу в себя»: включаю сигнал поворота, обгоняю и встраиваюсь в ряд. Как только спокойствие возвращается, я снова могу мысленно «улететь». Перед погружением пациента в гипнотический транс анестезиолог просит его убедительным голосом, но без приказной интонации, вспомнить какое-нибудь приятное и очень личное переживание, используя органы чувств: «Вам надо не думать о нем, а чувственно пережить заново».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
