Желающих нашлось предостаточно.
Севернее границы Вечного леса, там, где южные отроги Льдистых гор подходят вплотную к еловым и сосновым чащобам, стоит храм. Велик он и красив, но никто из роданов не появляется около его серых, сложенных из глыб камня, стен. Ибо посвящен храм вовсе не богам Алиона.
Возвели его много тысячелетий назад последние йотуны, хранившие память о великом прошлом. Строить маги потерпевшего поражение народа умели, и святилище пережило все бури, сотрясавшие мир. Не пошел трещинами его ровный пол из белых, желтых и красных плит. Сохранились колонны, поддерживающие купол крыши. Даже статуя в алтарном зале, изображающая закутанную в плащ фигуру, уцелела, и пыль не посмела осесть на ее плечах и голове.
Долгие века храм стоял покинутым. Лишь дважды младшие эльфы, чьи владения находились рядом, осмеливались подойти к нему. Оба раза отважные воины, чьи сердца не знали страха, отступали в смущении, едва увидев стены. И никто из сородичей не посмел обвинить их в трусости.
Гномы, устроившие каменоломню в полусотне миль к западу, как-то затеяли целый поход к брошенному святилищу. Закончился он тем, что подгорные жители в панике бежали, бросая оружие и инструменты. После этого консулы издали указ, который запрещал обитателям Льдистого хребта приближаться к храму.
А осенью тысяча восемьсот восьмого года по человеческому летоисчислению, или девять тысяч семьсот тридцать восьмого по эльфийскому, около заброшенного святилища появились потомки его строителей.
Огромные, поросшие белоснежным мехом, с синими пронзительными глазами, они напоминали предков только внешне. Мысли их были просты – еда, сон, спаривание, тепло и забота о детенышах. Кроме охоты и рыбалки, они не умели почти ничего. Шкуры на их плечах лишь напоминали одежду. Примитивная магия, сохранившаяся в памяти немногих, могла только приманить зверя или отпугнуть врага.
Первая семья йотунов вступила в храм Забытой Силы дождливым осенним утром. Вожак, могучий, как старый дуб, принюхался, осмотрел зал и вывел самок наружу. Они повалили несколько деревьев и устроили стоянку на берегу небольшой речки, что текла неподалеку от храма, и принялись ждать.
Ибо так повелел Зов.
За первой семьей начали появляться другие, и вскоре окрестности святилища стали напоминать что-то вроде поселка. Что странно, йотуны, не терпевшие присутствия чужака рядом с собственным стойбищем, ни разу не вступили в конфликт. Даже молодые самцы, агрессивные и непоседливые, не зарычали друг на друга, хотя сталкивались на охоте и у реки множество раз.
Примерно за месяц у храма собралось около трех тысяч белых исполинов – все, что осталось от некогда многочисленного народа. И когда опустилась ночь, святилище ожило. Купол его засветился малахитовым огнем, колонны превратились в столбы белого сияния, глухой рокот раздался из-под земли.
Забытая Сила готовилась выполнить то, для чего была создана.
Тысячи лет назад последние маги йотунов предвидели вырождение своего народа. Но они надеялись, что рано или поздно их потомки сумеют вернуть себе могущество, ум и славу.
И для этого спрятали в храме самое ценное, что у них имелось, – знание.
Собиравшиеся ложиться спать дикари встрепенулись. Глаза здоровенных самцов, гибких самок и даже крошечных детенышей засияли одинаковым призрачным светом, и все они поднялись на ноги. Колонной йотуны двинулись к белым высоким ступеням, что вели к входу.
Зашуршали по плитам пола босые ноги. Раздался шорох, когда белые исполины начали усаживаться. И едва последний, кривой старик, опустился на карачки и замер, статуя, закутанная в плащ, зашевелилась. С протяжным гулом встала на ноги и подняла руки.
Начала действовать Забытая Сила, сотворенная древними колдунами.
Из каменных рук потек синеватый туман, его полотнище поднялось до самого потолка, растянулось от стены до стены. Замелькали серебристые искры, и возникла картинка – белый круг на зеленом поле. Ее сменила другая, третья, заплясали, ожили разноцветные фигуры.
Синеглазые великаны, не моргая, следили за происходившим.
Картинки мигали до самого рассвета. Едва восточный край горизонта осветился, синее зарево погасло, втянулось в руки статуи, а та села на место и замерла. Йотуны, все до одного, поднялись и вышли из храма.
Никто из них не испытывал сонливости, но в движениях у всех заметна была неуверенность, словно у детей, только научившихся ходить.
– Сонцуо, – проговорил могучий самец, почти дошедший до своего становища, – солнцыо, ыо…
В глотке у него хрипело и клокотало. Дергало язык, никогда не произносивший ничего, кроме нечленораздельных воплей. Губы мучительно кривились. Но самец всем существом чувствовал, что должен выговаривать эти звуки, не имевшие для него пока никакого смысла.
– Солнце, – довольно четко произнесла одна из младших самок и сама удивленно выпучила глаза.
– Сонц, – попытался повторить самец и, гневно взревев, отвесил самке затрещину, какой запросто мог бы убить человека или эльфа. Самка покачнулась и обиженно заскулила.
Вскоре бормотали все йотуны, собравшиеся вокруг святилища. Порой у них получались отдельные слова, иногда даже целые фразы, но смысла их никто не понимал. Каждый ощущал лишь непонятное стремление шевелить языком и губами, выплевывать такие странные звуки…
А после заката храм вновь засветился, и потянулись к нему белые фигуры.
Они собирались по зову Забытой Силы каждый вечер, сидели и смотрели, и в синих глазах с каждым разом становилось все больше разума. Днем йотуны пытались разговаривать, и у них порой даже получалось. Те, кто умел колдовать, ощущали, как просыпается в них сила, как становятся доступны сложные, не нужные для жизни в тундре заклинания.
Мужчины, а уже не самцы, делали из камней и палок топоры, валили бревна и возводили хижины. Женщины лепили кривобокие глиняные плошки и обжигали их на огне.
А одноглазый старик заточенным осколком камня рисовал на бересте корявые значки.
Буквы языка, что не звучал в Алионе многие тысячелетия.
Примерно через месяц хождений в храм йотуны начали пользоваться именами, а немногим позже – осознали, что они – народ. Несколько дней спустя на собрании был избран вождь, и в тот же вечер в честь его спели торжественный гимн, звучный, но короткий.
Охотились теперь не просто так, по отдельности, а слаженно и добычу делили на всех. Рыбу ловили с помощью сетей, связанных из обрывков старых шкур, изготавливали удочки. Колдуны учились находить под землей металл, создавать иллюзии и обрушивать на врагов каменные глыбы.
Сила их росла.
Из стада тупых бессловесных тварей йотуны понемногу становились племенем, пусть маленьким, но осознающим собственное единство. А святилище Забытой Силы порождало воспоминания о днях, когда их предки жили в теплых землях, где не бывает жестоких ветров и метелей, где растут плодовые деревья и злаки…
