– …мы снова в эфире, чтобы дать вам поминутную сводку прохождения урагана «Сэнди». И сейчас у нас звонок от местной жительницы. Джефф, она на связи? – Последовала короткая пауза. – Привет, вы нас слышите?
– Привет? Эй!
– Привет-привет! Как вас зовут?
– Еще раз здрасте, меня зовут Ким Фридман. Я живу, ОЧЕВИДНО, в зоне эвакуации, и так называемая национальная гвардия пытается приговорить моих пятерых собак, двух кошек и трех рыбок к смерти!
– Господи помилуй, да это же мама! – Я прибавила звук. Мама говорила совсем как Лиам Нисон в «Похищенной-4»; она явно была готова вцепиться в глотку любому, у кого хватит глупости встать между ней и ее мохнатыми детками.
– Ну ладно, успокойтесь. Вы можете рассказать нам, что произошло? – невозмутимо поинтересовался ведущий.
– Я поехала купить корма для собак и еще фонарей, и меня никто не остановил, а теперь они не пропускают меня обратно домой! Мои собаки и кошки совершенно одни! Они ведь там умрут, а мне не разрешают их забрать! Ну а кроме того, ураган уже ПРОШЕЛ! И почему меня сразу не остановили, когда я выходила из дому?!
Если вы считаете, что ее могли остановить полицейские кордоны, баррикады из бетонных разделителей и парк полицейских машин с мигалками, перекрывший подъездные дороги в наш район, то вы глубоко заблуждаетесь.
– Хорошо, а где вы находитесь? – спросил ведущий.
– Я стою на баррикаде. И обращаюсь ко всем, кто может меня услышать! Позвоните губернатору! Позвоните в полицию штата! Позвоните мне! Эти люди обрекают моих ненаглядных крошек на смерть! Позвоните мне по номеру 609-555-7894! Пожалуйста! Хоть кто-нибудь отзовитесь!
Да, мама, выкрикивавшая номер своего телефона в прямом радиоэфире, осталась верна себе. И пусть со стороны она казалась такой невинной и беспомощной, я бы никому не посоветовала проверять на себе ее характер. Мама утопит в собственном дерьме любого, кто обидит ее питомцев.
Я покосилась на папу:
– Боже мой, она доиграется! Ее опять арестуют!
Папа нажал на газ:
– Знаю и очень спешу.
Я попыталась дозвониться до мамы, чтобы убрать ее из прямого эфира, однако она послала мне голосовое сообщение и продолжила свою гневную тираду. Ну конечно, всегда именно так и бывает! В кои-то веки я действительно захотела поговорить с мамой – так нет, ей было не до меня! Ведь она была занята тем, что осыпала словесными оскорблениями национальную гвардию Нью-Джерси. С седьмой попытки я все-таки до нее дозвонилась, но она продолжала орать на полицейских:
– Ой, послушайте, ребята! Это звонит моя дочь! НЕУЖЕЛИ КРИС КРИСТИ[33] ХОЧЕТ УБИТЬ И МОЮ ДОЧЬ ТОЖЕ?!
Похоже, мой звонок был ошибкой.
– Мама! Замолчи! Мы здесь. Мы с папой ждем тебя в «Си шелл»! Там мы сможем заказать очень полезный греческий салат!
На самом деле никакого салата мы заказать не могли, так как ресторан был закрыт. Впрочем, это не имело значения. Моя тактика отвлечь маму разговорами о здоровой пище явно не сработала. Судя по маминому тону, еще немного – и она начнет брать заложников.
– Заказывайте! Эти гвардейцы все равно не пустят нас назад, потому что у губернатора Криса «Убийцы Кошек» Кристи имеется приказ об эвакуации. Мы, вероятно, сможем вернуться домой не раньше чем через две недели! Любопытно было бы проверить, сумеет ли Крис Кристи хотя бы два дня продержаться без еды!
Ага, она определенно собирается брать заложников, и, насколько я понимаю, применение пыток тоже не снято с повестки дня.
– Мама, пожалуйста, давай встретимся прямо сейчас! Передохни!
Каким-то чудом я все же уговорила маму встретиться на парковке возле «Си шелл». Но меня мучило беспокойство, что она может передумать и попытаться прорваться через кордоны, поэтому я все время держала ее на линии.
– МАМ? Оставайся на связи! Ты сейчас за рулем?
– ДА, слушаю тебя. Я еду. Ой, погоди-ка… Все, больше разговаривать не могу, кто-то звонит.
Связь прервалась, и я была абсолютно уверена, что мама передумала и теперь поворачивает назад, в зону эвакуации. Папа въехал на парковку, где мы, по идее, должны были встретиться. Время шло, минута за минутой, но ее потрепанный внедорожник так и не появился, и я уже начала беспокоиться, что маму упекли в каталажку. Она не отвечала на мои звонки и панические эсэмэски. Примерно через полчаса мой телефон наконец зазвонил.
– МАМ! Боже мой! Ты где?!
– Крис Кристи хочет убить моих животных? На-кася выкуси, засранец! – Мама явно была очень довольна собой.
– Где ты была?! Когда ты приедешь?
– Я не приеду. Я сейчас лежу в салоне пожарной машины Ленни!
– Какой еще, к черту, Ленни?
Тут я услышала приглушенный мужской голос:
– Ким, потише там! Ты орешь так, что мне в кабине слышно, а мы уже подъезжаем к пропускному пункту.
– Прости, Лен! – сказала мама и, обращаясь уже ко мне, добавила: – Все, детеныш, мне пора. Отправлю тебе сообщение.
Полученное сообщение более-менее разъяснило ситуацию. Маме позвонил отзывчивый человек по имени Ленни, который услышал по радио ее страстное интервью. Будучи местным пожарным, Ленни имел доступ в зону эвакуации, и он предложил тайком провести ее через полицейское заграждение. Однако, хорошо зная свою маму и ее прошлые подвиги, я искренне сомневаюсь, что этот человек сам «предложил» поставить на кон свою карьеру и пенсию ради психически неуравновешенной незнакомки с пятью собаками, двумя кошками и тремя рыбками. На самом деле он наверняка «предложил» ей вывезти животных из зоны эвакуации или остановиться у нашего дома и покормить их. То, что делал Ленни, скорее походило не на «предложение», а на мольбу о пощаде перед лицом той сокрушительной силы убеждения, которой обладала мама.
Папина машина моментально превратилась в оперативный штаб операции «Джеронимо»[34]. ОбамаПапа и ХиллариЯ приклеились к экрану моего сотового в ожидании сводок от шестого отряда «Морских котиков». Дзинь! Мама прислала сообщение.
Мама способна флиртовать от моего имени даже во время процесса по делу об убийстве, если ей ненароком попадется симпатичный адвокат без обручального кольца на пальце. И уж тем более ее вряд ли остановит тайная переправка через полицейские кордоны по типу контрабандной доставки героина в животе у наркокурьера!
