— Постой! — перебил отец. — Послушайте, Линч, это все потому, что...
Он достал из кармана обрывок коричневой бумаги.
— За городом! — со злостью передразнил Алэн. — И мы должны этому верить? — Он схватил бумажку. — Дайте ему карандаш. А теперь, Линч, пишите под мою диктовку.
— Ты, мальчик, собираешься что-то диктовать?
— Да, а вы будете писать.
— Зачем?
— Не ваше дело. Пишите.
— Что это? — поинтересовался Сэм.
— Пишите: «Первый поворот влево после третьего светофора. Три четверти мили на запад до железной изгороди».
Карандаш выскальзывал из потных пальцев Сэма. Он почувствовал, как губы начинает кривить непроизвольная усмешка.
Высунув от усердия язык, он занялся писаниной.
Рейли заглянул через плечо Дюлейна.
— О! — вырвалось у него.
— Это случайно не из требования о выкупе? А? — Сэм заметил, как Солсбери прикрыл глаза рукой. — Продолжайте, — буркнул он. — Виноват, папочка.
— Так вы ничего не узнаете, — заметил Рейли. — Обычный трюк. Берете картонку, вырезаете в ней квадратную дырку и обводите по ней каждую букву. А как с отпечатками?
— Я их уже исследовал, — фыркнул Алэн.
— Лучше сам этим займись, — посоветовал Сэм. — Вдруг этот парень не читает книг и не ходит в кино? Может, он умеет писать, но не может читать?.. Стойте, а когда вы это получили? — Сэм распрямил пальцы и большим прижал желтый карандаш к ладони.
«Удивительно! — думал он. — Карандаш! Ну и ну! Вот так штука!»
— В четверг, — выдавил Солсбери. — Восемнадцать часов давным-давно истекли. Почему ее нет? Вы не знаете?
— Не может быть! — вырвалось у Сэма. — Неужели вы заплатили?
— Я... заплатил.
— Не говорите ему... — начал Алэн.
— Я хочу это знать, солнышко, — оборвал его Сэм. — Закройся на минутку. Не мешай
Солсбери рассказал все, Сэм откинулся на спинку удобного кресла и закрыл глаза. «О, как все удивительно!» — думал он.
— А от нее что-нибудь пришло? Вы бы наверняка не стали платить, не будь там что-нибудь из ее вещей.
— Прислали ее шарф.
Сэм смотрел на ее шарф.
— Багровый, да? — как-то странно заметил он. — Замысловатая штуковина, этот случай.
— Что?
— Не нужно было спешить с деньгами. Надо было заявить в полицию, и сразу же.
— Что я вам говорил? — ввернул Алэн.
Блуждающий взгляд Солсбери встретился с взглядом Сэма. Сэм увидел в его глазах боль и поспешил отвести свои.
— Это, сэр, надо было рассматривать как убийство, — угрюмо сказал он. — С самого начала. С первого слова. Ладно, долой сентименты. — Он покрутил карандашом. — А когда, по их словам, она должна вернуться?
— Она уже должна быть здесь. Час назад. — Старик был спокоен. — Почему ее нет, мистер Линч?
— Не отчаивайтесь, — автоматически сказал Сэм. — Могла произойти какая-то задержка. Не все бывает так, как мы ожидаем. Мы живем в таком ненадежном мире.
Мозг Сэма работал лихорадочно. «Вот лиса! Этот Амбиелли! Должно быть, шатался тут, подстерегал ее, может, даже в четверг. Она не появлялась. Он стал вынюхивать. И, может, через слуг просочилось, что она исчезла. Или же пронюхал, что обзванивают больницы, задают вопросы. Да мало ли откуда мог узнать Амбиелли об ее исчезновении?
Небось, его сжигал внутренний огонь: кто-то перехватил его добычу. И вот он вступает в игру и перехватывает деньги. О, как все удивительно! Жалко оставлять мир, в котором случается такое!
А теперь деньги у Амбиелли, и плевать ему, где девушка. У него не было с ней никаких хлопот. Малышу не пришлось идти в бакалейную лавку, их физиономий никто не видел. Она совсем для них не опасна, и теперь Амбиелли нет до нее дела, будто ее не существует. Теперь ему только до одного есть дело: наказать Сэма Линча, если это его рук дело и если Амбиелли в этом убедится».
Но теперь, думал Сэм, все больше и больше возбуждаясь, теперь, по крайней мере, ей ничего не грозит, и она может спокойно вернуться домой сама. Она даже смогла бы... девушка... сама... она бы сделала это, если бы смогла... маленькая сероглазая сестренка... она сама это предложила... она бы спасла Сэма Линча!
И ему бы не пришлось умирать!
Вот бы сию минуту вернуться туда, выпустить ее, научив предварительно, что ей говорить. Сказать, что она никого не разглядела. Выкуп заплачен, она свободна. Что может быть проще? Пусть даже она кого-то опишет, не обязательно Сэма Линча. Хоть один шанс спастись. Единственный. Может, он окажется счастливым.
Случилось так, что Сэм выполнил грязную работу, а заплатили за нее Амбиелли, который обеспечил себя великолепным алиби.
«А ведь я мог продать это Амбиелли, — подумал Сэм, но тут же отверг такое предположение: — Нет, это дело его чести. Он и привел сюда затем, чтобы разнюхать по мере возможности, кто для него постарался. Деньги он получил. Воспользовался моим советом. Конечно же, это был он. И сюда его привел не вопрос денег, а вопрос чести. Он пришел разузнать. И разузнал. А может, нет?»
Может, еще есть шанс, если только ему удастся живым добраться до лачуги и продержаться живым, пока она не вернется домой и не скажет то, что надо? Дюлейн ни за что не станет его выгораживать. Попытаться добраться к ней живым и невредимым. Маленькая сестренка Солсбери с кривым зубом, сердце у нее большое, и жизнь ее еще не испортила, поэтому она сделает это для него. По крайней мере, думал он, хоть его выслушает.
— Мое имя здесь называлось? — спросил Сэм. Ему никто не ответил. Он обратился к Уорнеру: — Вы здесь были, Джо?
— Да, Сэм.
— Называлось?
— Амбиелли его назвал, Сэм.
— А они? Вы?
— Только когда вы вошли.
— Угу. У Амбиелли есть машина?
— Они с Малышом приехали в моей.
— Угу.
«Но они ее достанут, — подумал Сэм. — Она у них уже есть».
Алэн слушал, навострив уши.
«Не просто слушает, — с неприязнью подумал Сэм, — а старается услышать то, что ему хочется».
— Вы можете хоть чем-нибудь нам помочь? — тихонько спросил Солсбери.
— Вероятно, — ответил Сэм.
— Помочь! — не выдержал Дюлейн. — Да он все знает. Он сам к этому приложил руки. Как вы не понимаете? Он соображает, как бы еще вас потрясти. Он...
— Алэн, теперь я склонен поверить, что Линч благородный...
— Тогда вы, сэр, простофиля. Он не благородный. И он все равно не с нами. Зачем вы выболтали ему все, что знаете? Потому что ему все всё говорят? А он нам ничего не сказал. Ни слова. Я не могу вас понять.
