В отношениях есть только одно правило: всем в паре должно быть хорошо. А как пара достигает этого «хорошо», уже совсем неважно.
Мамины сыночки
Путь к сердцу некоторых мужчин лежит далеко не через желудок, а через сердце материнское. В стране, где почти каждый второй брак заканчивается разводом, трудно не встретить мужчину, которого воспитывала мама или бабушка.
Пока я не стала мамой, относилась к этим женщинам с юмором, теперь прониклась симпатией. Когда мой муж говорит о том, что когда-то наш сын приведет девушку, я хватаюсь за сердце и кричу: «Нет! Мой мальчик не такой!»
Мой сын еще совсем маленький, и процесс сепарации в моем сердце не произошел. Но если, когда мальчику будет за 20, я буду реагировать так же на разговоры о его вероятных связях, везите меня в больничку.
На самом деле мама – это целая жизнь. Но плохо, когда смыслом жизни является мама. Как ни печально, мне, маме, это сознавать. Мужчин, о которых сейчас пойдет речь, я буду делить по типажам мам. Так будет понятнее.
Мама-авторитет
Она осталась с ребенком одна в коммунальной квартире. Лариса твердо понимала: теперь будущее ее сына зависит только от нее. Она не имела богатых родителей, связей, дорогу в жизнь пришлось протаптывать самой. И не только себе, но и ее маленькому сыну Леше. Упорство и трудолюбие Ларисы было вне всяких похвал. Она уверено двигалась по карьерной лестнице, увеличивала жилплощадь и определяла Лешу в лучшие гимназии города. Сын с медалью закончил школу, потому что обещал маме, затем с красным дипломом университет (тоже обещал) и стал учиться ее бизнесу. Личная жизнь Леши была тайной, мама сильно ревновала его к девушкам, ссылаясь на то, что ему не об этом думать надо.
Леша украдкой влюблялся, но каждый раз, когда роман становился очевиден, мама отправляла Лешу куда-то подальше в командировку. Больше всего Лариса боялась, что какая-нибудь ушлая барышня забеременеет от ее сына ради прописки, квартиры и статуса в обществе.
Когда Леше исполнилось 35, мама забила тревогу.
– Время движется к пенсии, а у меня внуков нет, – возмущалась мама.
Все близкие и дальние родственники принялись искать сыну невесту. Невесту нашли. Поженили и стали ждать внуков. Ожидание было для всех радостным, кроме молодой жены. Свекровь постоянно искала недостатки в невестке. Она приезжала к ним в дом в отсутствие молодоженов и проверяла свежесть постельного белья, белизну рубашек сына и «набитость» холодильника. Заметив огрехи в хозяйстве, она звонила невестке и устраивала истерику. Получая недостаточно вежливый ответ, она звонила сыну и умирающим голосом жаловалась на хамское обращение.
Леша оказался между двух огней. С одной стороны – молодая жена, которая справедливо хотела автономии. С другой стороны – немолодая мама, которая так много для него сделала.
Когда появился ребенок, отношения не улучшились. Свекровь постоянно читала лекцию на тему «Как вырастить человека». Выкидывала памперсы в окно, ссылаясь на то, что это зло, и всякий раз, когда молодая мать срывалась, имитировала сердечный приступ.
Когда стало понятно, что наладить отношения с мамой невозможно, жена Леши решила и вовсе прервать всякое общение с ней. Лариса была недовольна таким раскладом, но выслушивать ее истерики было некому. Леша по-прежнему чувствовал всю сложность своего положения, но вскорее привык и к этому. Теперь у него было две семьи: мама и жена с дочерью.
Важно!
Когда дети подрастают, некоторым женщинам кажется, что они недолюбили сыновей в детстве. Именно поэтому многие свекрови начинают влезать в молодые семьи и искать изъяны в невестке. Тем самым им проще справиться с чувством вины, которое может преследовать всю жизнь.
У меня был опыт общения с подобной свекровью. Она имела двух сыновей, которых тянула на себе. Всякая девушка, попадавшая в дом, априори была не достойна ее отпрысков. Она без смущения задавала провокационные вопросы, ехидно улыбалась и возносила к лику святых бывших возлюбленных женщин сыновей. Стать хорошей для нее можно было только одним способом – уйти из их семьи.
После очередных сражений и конкурирующей борьбы я не выдержала и спросила, за что она со мной борется?
– В смысле? – уставилась она на меня.
