Она достала платок, заботливо промокнула мне глаза. Я успела поцеловать её протянутую руку буквально на лету.
– Скоро тебе станет некогда думать о других. Всё время займёт новый маленький человечек. А ты постарайся быть хорошей мамой, люби ребёночка, но воспитывай строже! – напутствовала милая Беата Мариановна. – Не плачь! Помни – ни один мужчина не стоит женских слёз. Всё, иди!
Моё сердце безудержно стремилось к ней, но в качестве кого она могла остаться в моей жизни? Судьба разводила нас в стороны жёстко и властно. Почему?! Почему?! Почему?!
Моя дочь Маша родилась крупной, целых четыре килограмма и триста грамм. В первую минуту она деловито чихнула пару раз в руках у акушерки. Потом, словно опомнившись, закричала, заявляя о себе миру.
– Ох, какая девка! – весело восхищалась славная акушерка. – Сейчас её взвесим. Нет, пожалуй, убавим грамм двести на усушку и утруску, да и запишем четыре килограмма сто грамм. Мамочка не возражает?
– Нет, – слабо ответила я. – У неё там всё в порядке?
– Всё, что полагается, на месте! – весело заверила медичка. – Девка нормальная, не косая, не кривая, и то самое вдоль, а не поперёк.
Таинство рождения человека – изумительное действо! Я усердно выполняла все команды медиков, забыв обо всём, сосредоточившись лишь на этом сугубо женском деле. Услышав крик дочери, я выдохнула свободно. Уберегла, смогла, родила!
Девочка. И замечательно, что не мальчик. Я этого страшилась. Исполнить наказ Олега я бы не посмела. Его имя преследовало бы меня, мучительно напоминая о многом.
В роддоме трудился замечательный персонал. К одиночкам относились особенно внимательно. Ко всем роженицам приходили мужья, а я на вопросы об отце ребёнка отвечала, что он служит офицером в авиации.
– Далеко твой служит? – как-то вечером спросила сердобольная нянечка.
– В Казахстане, – я ответила чистую правду.
– В каких же войсках?
– В транспортной авиации, техник самолёта. Он лейтенант, скоро старшим станет, – продолжала я.
– Ты вот что, милая, – участливо сказала она полушепотом. – Так и говори всем. Старший лейтенант, мол, и всё тут! Лётчик!
– Да он не лётчик, а авиатехник, – поправила я.
– Всё едино, – махнула рукой добрая женщина. – Кто говорит лётчик, кто – моряк дальнего плавания. Одна как-то ляпнула, что, мол, кандидат в космонавты. Тут уж никто не поверит, это слишком. Это перебор!
– Так вы думаете, что у меня нет мужа? – догадалась я.
– Ты не волнуйся, молоко пропадёт. А я пошла, – заторопилась нянечка. – Некогда мне.
Молока у меня было много. Я благоухала сладковато-пряным запахом. Грудь наливалась и тяжелела, а Машка не успевала высасывать. Я щедро сцеживала соседкам по палате своё густое, жирное молочко.
– Ты у нас коровка молочная, а мы мясные, – шутили мои товарки.
Я им казалась коровкой, а себе я напоминала кенгуру. Мой живот опал, но кожа пока не стянулась. Она висела дряблым мешочком, напоминая вместительный карман австралийского животного. В первые дни после родов, по вечерам, я осторожно пробиралась к большому зеркалу в холле на нашем этаже, чтобы рассмотреть себя. Я выглядела смешнее и нелепее, чем беременная. Девушка с уродливой фигурой! Работа над собой предстояла серьёзная!
Впрочем, я была не одинока. Потихоньку, вдоль стеночки, сюда подтягивались и другие роженицы. Мы осторожно вертелись перед зеркалом, становясь к нему то боком, то вполоборота. Женщина всегда остаётся женщиной.
Юра вернулся месяца через два. Он приехал с вокзала рано утром. Я сама, словно сомнамбула, открыла дверь. В квартире царила сонная тишина. Я провела мужа в спальню и юркнула обратно в постель под одеяло. Рядом в кроватке сопела Машка.
– Ты мне не рада? – изумился он.
– Я рада, Юра, – пробормотала я. – Но сейчас нужно поспать. Ты тоже ложись. Скоро Машка проснётся.
Он быстро разделся и прилёг рядом. Я не заметила, как опять провалилась в глубокий сон.
Через час завозилась Мария. День начался.
К нам постоянно забегали друзья, знакомые, соседи с подарочками. Приходили мамины приятельницы – посмотреть на нашу девочку. Они помнили меня ещё с пелёнок и удивлялись: девочка Анечка стала мамой. Бег времени неумолим…
Я болтала с ними на равных, как женщина, и это было приятно.
– А как ваша другая бабушка, приходит? – спросила мимоходом тётя Тамара, сотрудница мамы. – А то ведь она такая занятая, ваша королева Шантеклера.
Я удивлённо взглянула на Тамару Ивановну.
– Ой, будто не знаешь, что её в городе так называют, свекровушку твою, раскрасавицу! – простодушно заявила Тамара Ивановна.
– Нет, не знаю, – ответила я. – На работе её Тетчер величают. Вот это слышала.
Мир тесен! Тогда я впервые невольно узнала подробности о жизни Юриной матери. Её ровесницы щедро делились информацией. Ведь все связаны невидимыми, тончайшими нитями бытия. Всё соткано из случайностей и людских взаимосвязей.
У Светланы Леонидовны случались поклонники. Это нормально для красивой, уверенной женщины. Но с одним человеком завязался всепоглощающий роман, и длился он лет пять. Всё началось с тайных свиданий при жизни её мужа, Юриного отца. Мужчина тот был значимой, влиятельной персоной – генеральный директор крупного промышленного предприятия. Того самого, где она и трудилась.
Замечательный человек был давно женат. Обустроенный быт, заботливая жена, сыновья, умная, красивая любовница, заметное положение в городе – блистательный мужской набор. Он был всем доволен.
Овдовев, Светлана Леонидовна решила, что обрела полное право вновь устроить личную жизнь. Она поднажала, а любовник отступил. Такое часто случается.
Ей не хотелось его терять. Это был её мужчина, который встречается только раз. Не важно, что он несвободен! У них начался период раскачки то в ту то в другую сторону. Азартный, увлекательный, но весьма рискованный процесс! Она этим жила! Она верила в свою победу!
Именно в это время мы с Юрой собрались пожениться. Мы ей мешали и раздражали. Каждую минуту у неё могло что-то решиться, образоваться, а тут мы со своей свадьбой! У нас цвела молодость, а годы безжалостно отнимали её возможности. Когда мы съехали, влиятельный любовник Светланы Леонидовны вдруг и в самом деле задумал совершить смелый шаг навстречу. Его настойчиво приглашали возглавить в Ульяновске новый строящийся завод. Ему предлагали квартиру и всё, что тогда полагалось руководителям высокого ранга. Возникла удачная возможность изменить судьбу. Жене осталось бы всё имущество, и унизительный дележ не обострил бы ситуацию…
Но моя свекровь – женщина особая. Кроме любви ей хотелось яркого триумфа, и именно в родном городе! Начинать всё с нуля, в неизвестности, в незнакомом, небольшом Ульяновске она не желала. Это не её стихия – безоглядно мчаться за любимым на край света. Ей хотелось здесь и сейчас, и чтоб все завидовали! И она отказалась от призрачного счастья. А его жена была готова к любым переездам, лишь бы вместе с мужем.
