Берт смотрел на нее странным взглядом, словно не узнавая.
— Не жалеешь?
Касси вспомнила, как это было ужасно ходить на каблуках. Она чудом не свернула шею! И никогда она не чувствовала себя так глупо, как в кожаной мини-юбке. Но все равно не жалела ни о чем.
Нет, она любила каждую минуту своего безумного приключения.
— Не жалею.
Берт схватил ее за руку, стремительно притянул к себе, силой усадил на стул у стены, а сам опустился на корточки перед ней. У Касси не было сил сопротивляться — из ее тела как будто исчезли все кости. Быстро оглядевшись и убедившись, что они тут одни, Берт стиснул ее руки в своих.
— Тогда зачем ты бегаешь от меня?
Сердце Касси колотилось со страшной скоростью, едва не выпрыгивая из груди. Она с трудом понимала, где находится. Единственное желание было — прижаться к Берту, раствориться в его объятиях. Но она не должна была этого делать.
— Ты сам знаешь зачем. Причин так много: твое опекунство, приехал мой отец… Нужно продолжать?
— На следующей неделе эти помехи исчезнут. Что тогда?
Касси боялась отвечать, потому что знала правду.
— Тогда у тебя останется Хейзл, а у меня — моя диссертация.
— Понятно. В жизни будущего профессора не находится места для плебея вроде меня?
Голос Берта звучал резко — только это и указывало, что он не шутит. Подобную мысль он явно почерпнул от доктора Росса, Касси не сомневалась в этом.
Она яростно замотала головой.
— Что за чушь! Это все не правда, ты сам знаешь!
— Тогда объясни, какова же правда. — Синие глаза Берта обжигали ледяным холодом. — Что мешает нам встречаться после того, как будущее Хейзл определится? Неужели мы не найдем способ оградить ее от возможных последствий нашего… общения?
Касси грустно улыбнулась.
— Хейзл — очень умная девушка, рано или поздно она обо всем догадается. — Касси нашла верный ход: Берт, безумно любящий сестру, более всего хотел дать ей покой и уверенность в будущем. И настоящую семью. Особенно после своего неудачного брака, о котором так не любил говорить.
— Кроме того, администрация косо смотрит на отношения аспирантов и преподавателей. Мы оба должны об этом помнить.
Короткий, нарочито показной роман с Бер-том был нужен ей для того, чтобы привлечь общее внимание. Но если у них завяжутся серьезные отношения и об этом станет известно в университете, подобное положение дел может быть чревато увольнением.
— Да что они могут сказать, Касси? Мы совершенно взрослые люди. Ты уже почти профессор. Мы знакомы более четырех лет, неужели забыла?
Конечно же Касси не забыла ничего. Она помнила каждую их встречу за эти годы… И помнила причины, по которым им не судьба быть вместе.
— Наука не оставляет времени ни на что, — продолжала она. — Ведь я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Меня начнут приглашать с лекциями… Я не могу посвятить себя науке целиком, если буду отвлекаться на что-либо.
— Значит, ты решила просто махнуть рукой на нас с тобой и даже не пытаться построить наши отношения на серьезной основе?
— Я пыталась, Берт! И кончилось это тем, что я тебя обидела, сказав какую-то глупость. Потому что моя голова набита сравнительно-историческим анализом!
Берт усмехнулся.
— Забудь об этом. Ты просто была на нервах, потому что твой привычный мир пошатнулся.
Касси мысленно поблагодарила его за понимание.
— Это значит, что ты меня простил?
— Конечно. — Берт нетерпеливо махнул рукой. — Это я виноват. Начал, как самовлюбленный болван, копаться в своих обидах, забыв, что ты только что отдала мне… самое дорогое.
Эти слова невыразимо тронули Касси. В душе потеплело, на глаза навернулись счастливые слезы. Но она не могла себе позволить заплакать, поэтому молча смотрела на собеседника, прикусив губу. Больше всего на свете она не хотела поступить с Бертом так, как некогда отец, профессор Росс, поступил с ее матерью. Да, мать ушла сама, бросила семью… Но разве не муж вынудил ее к этому?
Наконец, взяв себя в руки, Касси ответила:
— Думаю, это был равноценный обмен. Ты тоже подарил мне нечто драгоценное. Спасибо.
Берт скользнул взглядом по ее лицу, потом обежал все тело, и кровь прилила к щекам молодой женщины. Словно он раздевал ее глазами.
— Нам лучше сменить тему, пока мы не… — Берт не договорил и судорожно перевел дыхание.
— Да, конечно. — Он все еще держал Касси за руки, и она сочла лучшим отнять у него свои горячие ладони. — Так о чем мы говорили? Ты предлагал вернуться к нашей прежней дружбе?
Берт недоуменно моргнул.
— Вернуться к прежней дружбе? Что ты имеешь в виду?
А разве он сам не это предлагал? Неужели она поняла его не правильно?
— Ну, я имею в виду — дружить. Быть друзьями…
Голова Берта кружилась от земляничного запаха, исходящего от этой женщины. А может быть, от безумия нынешней ситуации. Вот она сидит перед ним, смотрит в глаза и предлагает…
Оставаться друзьями. И только.
— То есть платонические отношения?
Возможно, такая идея и порадовала бы ее отца. Но вот Берт был от нее не в восторге.
Касси одарила его улыбкой, которую учительница обычно адресует самому старательному бездарю в классе. Но он ничего не мог с собой поделать: отказывался понимать, и все!
Предложение платонических отношений прозвучало для Берта звоном погребального колокола. Может, для Касси так будет лучше, но для него жизнь превратится в кошмар. Уж легче совсем никогда с ней не встречаться.
— Не знаю, Касси, сможем ли мы когда-нибудь вернуться к тому, что было.
Берт испытал острое раскаяние, когда увидел, как она поникла при этих словах. Вот незадача! Он снова заговорил, желая объяснить, оправдаться любой ценой.
— Я просто не знаю, о какой невинной дружбе может идти речь, если у меня сейчас перед глазами все плывет от желания к тебе прикоснуться!
Касси резко встала, подняла сумку с книгами.
— Тогда нам придется избегать друг друга.
Она говорила негромко и размеренно, но Берт видел, что у нее дрожат руки.
В этот самый миг и вошел библиотекарь.
— Молодые люди, через полчаса мы закрываемся. Если хотите еще что-нибудь взять, то поторопитесь…
Берт одарил старичка невидящим взглядом и снова повернулся к Касси.
— Почему? Потому что у тебя нет для меня времени?
Она трясущимися пальцами поправила прядь волос.
— Нет. Впрочем… может быть. Но это звучит так ужасно в твоих устах! Просто мы оба сейчас не можем себе позволить серьезных отношений. И еще… Не надо устраивать сцен в библиотеке. На нас смотрят.
