— С трудом, — ответила она, доставая из сумки сигареты, и, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, закурила.
Она уже поняла, что уволена, и ей стало абсолютно безразлично, что Берсеньев о ней подумает. Похоже, он думал о ней только плохое. Поразить Александра своей красотой она все равно бы не смогла, насмотревшись на женщин, которые окружали его. Поразить умом у Агаты тоже не получалось, она постоянно влипала в самые нелепые ситуации, как только приближалась к нему, и Агата отпустила, что называется, поводья. К тому же, вместо того чтобы добыть информацию о Берсеньеве, он сам об Агате раскопал все интересующие его сведения.
— Я догадывался, что ты журналистка, еще у себя в доме, слишком уж ты хотела остаться, но в постель ко мне не лезла, хотя были твои коллеги, готовые на все.
— Небось обыскал мою сумку и нашел пропуска в издательства? — спросила Агата, выпуская дым.
— Я не обыскиваю женские сумочки, не имею такой привычки, — ответил Александр. — Ну, что мне с тобой делать? — задумался он.
— Убить или дать интервью, — пожала плечами Агата и под его смешок посмотрела на часы. — Так я уволена?
— Я еще не решил.
— Так решайте быстрее, душегуб рабочих и крестьян, — почему-то вспомнила свою горе-напарницу Агата, — а то мне пора мыть коридор!
— Агата, прекрати! Я специально дал тебе эту работу, уверенный, что ты сразу же откажешься, но ты оказалась крепким орешком. Что же тебе все-таки от меня надо?
— Ты знаешь… что.
— А если я честно скажу, что не могу тебе дать интервью? Что от этого могут пострадать люди? Ты не отстанешь? — спросил он.
— Объясни, — потребовала Агата.
— Даже этого сделать не могу, — спокойно и вполне искренне ответил он. — Я могу дать все, что захочешь, я ничего не забыл. Я помню и всегда буду помнить, что ты спасла мне жизнь, и я готов…
— Про деньги я уже слышала, — прервала его Агата.
— Ну, и?..
— Мне не это надо.
— Никто не говорил тебе, что ты упряма как ослица? — спросил Александр, не поворачивая головы на шум работающего факса.
За время их разговора факс не переставал работать ни на минуту, засыпая стол шефа какими-то документами.
— Обычно я иду до конца, — сказала Агата.
— Уверяю тебя, дорогая моя, не в этот раз, — взгляд Берсеньева стал жестким. Так как он не предложил ей пепельницу, то пепел с сигареты Агаты упал прямо на паркет.
— Я тебе не «дорогая» и не «твоя», — огрызнулась Агата.
— Мне очень жаль, Агата, что мы не можем расстаться как друзья, но я вынужден сказать тебе, чтобы ты ушла, и больше тебя сюда не пустят, — проговорил Александр.
Агата получила словно пощечину и, резко встав со стула, вышла из кабинета Александра. Все перед ее глазами плыло, несмотря на то что на них были контактные линзы.
В этот же вечер к ним домой пришел ее бывший муж Денис Григорьевич с букетом цветов и огромной коробкой конфет.
— Как она? — спросил он у Тоси, отдавая ей конфеты.
— В печали… — шепотом ответила Антонина, — что-то на работе не ладится.
— Понятно. — Денис вошел в комнату к Агате и, положив букет цветов ей на колени, сел в кресло напротив. — Привет.
— Привет, — ответила она ему.
Денис отметил, что бывшая жена вовсе не выглядела расстроенной или раздраженной. Наоборот, она улыбалась и смотрела на него приветливо и дружелюбно. Денис сразу же воодушевился.
— Цветы тебе.
— Красивые.
— Как и ты, — осторожно сказал Денис и еще больше удивился от того, что Агата не прерывает его попытки ухаживания.
— Как дела? — спросила его Агата, чем вообще ввергла Дениса в шоковое состояние.
Агата никогда не интересовалась его делами.
— Дела? Да потихоньку… Прибыль растет.
— Ну, слава богу, рада за тебя, — спокойно сказала Агата.
— А ты как? — спросил Денис, решив поддержать светскую беседу и не упустить момента ее хорошего настроения.
— И я ничего… хотя не очень. — Агата решила не распространяться о том, что ее с позором выгнали после первого же рабочего дня уборщицей.
— Я могу помочь?
— Нет, — покачала Агата головой.
— Ты же знаешь, я ради тебя и Виталика…
— Знаю, Денис, спасибо тебе за все.
— А знаешь что? Давай-ка мы сейчас пойдем в ресторан или ночной клуб? Оторвемся по полной программе, тряхнем, так сказать, стариной! — предложил осмелевший Денис, застав бывшую жену в каком-то странном настроении.
— Давай не сегодня, — вполне миролюбиво сказала Агата.
У Дениса в сознании сразу забрезжила мысль о том, что его надежды вновь соединиться с бывшей женой не так уж и беспочвенны. Денис оглядел комнату Агаты.
— А здесь все по-старому… Может, что-то надо отремонтировать, починить, прибить, повесить? — потянуло его на хозяйственные подвиги.
Но Агату это никогда не впечатляло, так как она и сама была хозяйкой никакой. Денис встал и прошелся по комнате.
— Помнишь, этот компьютер я подарил тебе на пятилетие совместной жизни, — приблизился Денис к компьютерному столу Агаты.
— Конечно, помню. Я была безумно рада. И сейчас бесконечно благодарна тебе, компьютер здорово облегчил мне работу, — сказала Агата.
— И ты теперь все работаешь и работаешь… А как же личная жизнь, Агата?
— А личной жизни никакой, — согласилась она.
— Ты же знаешь, что я…
— Знаю.
— Я до сих пор один, а у нас семья.
Агата промолчала, у нее не было сил даже говорить об этом, она пребывала в какой-то прострации.
— Опа! — вдруг оживился Денис. — Откуда у тебя фотографии этого типа? — Он взял с ее рабочего стола фотографии Александра Берсеньева.
— Дали в редакции, заказ на него поступил, то есть статья, — ответила она, ощущая, как сжимается ее сердце.
— И что ты о нем знаешь? — спросил бывший муж.
— Да толком ничего…
— Вот и я тоже наводил справки, так ничего и не выяснил, — ответил Денис.
— А тебе-то он зачем нужен? — настала очередь удивляться Агате.
— Да странный какой-то тип, ничего не говорит, только буравит тебя своими глазами, что на уме? Не пойму! Заявился ко мне в офис со странной просьбой — продать участок кладбищенской земли примерно так могил на десять. Ничего запросы, да? Ну есть у нас такие услуги, как продажа могильного участка. Бывает, покупают люди в преклонном возрасте или дети берут участок своим старым родителям сразу на две могилы, чтобы потом рядом лежали и навещать удобно. Но чтобы молодой мужчина и сразу на десять могил! Такого еще не было! Ведь он, если присмотреться, еще молодой, только лицо страшно изуродовано…
