«Рука согрешит, а голова в ответе».
Поговорка– Куда ты меня притащил?
Водитель, коренастый здоровяк, заглушил двигатель и с недовольством взглянул на пассажира.
– Макс, я предупреждал, – отозвался брюнет лет тридцати, вылезая из автомобиля. – Я предложил тебе халтуру, ты согласился. Че ты кипятишься? Расслабься.
– Расслабься, – проворчал Макс. Шумно дыша, он тоже вышел из забрызганной грязью «Дэу Нексиа», хлопнув дверью. – По ходу на камень налетели, в подвеске стук появился.
– Если сейчас все пройдет хорошо, я тебе новую тачку куплю.
Макс покосился на приятеля:
– Да ну? Серег, ловлю на слове.
– Отдохни пока. Если она дома, это надолго. Можешь поспать.
Макс кивнул, с озабоченным видом присаживаясь перед автомобилем.
Сергей зашагал к покосившемуся дому, с трудом вынимая из чавкающей грязи ноги.
«Туфли заколебусь отмывать».
Глядя на жидкую слякоть, он подумал, что после подобной прогулки обувь проще выкинуть на помойку.
А еще он вспомнил о своей бабке и замызганных калошах, в которых она прошлепала в деревне всю сознательную жизнь, с утра до вечера занимаясь огородом, дойкой коров и прочей дребеденью.
Чем ближе Сергей подходил к дому, тем сильнее колотилось его сердце.
«Дома она или не дома?»
И вообще. Прошло почти тринадцать лет.
– Ты это? Или не ты? – вслух произнес мужчина, пригладив взлохмаченные порывом ветра темные волосы. У него были хорошие волосы, вьющиеся, без намека на перхоть и такие густые, словно за свои тридцать два года он не потерял ни единого волоска.
«Она там».
Иначе вся его задумка полетит к чертям собачьим.
И он не получит обещанные деньги. Не купит себе дом в Крыму. Не купит себе новые туфли взамен этих, покрытых липким слоем деревенского дерьма. В конце концов, не починит Максу тачку
(подвеска, Серег, мне не нравится стук в подвеске!)
В общем, эти непривлекательные мысли он старался гнать из своей головы, как сливают в унитаз прокисший суп. Желательно после этого пройтись ершиком, чтобы ни одна зловонная капля не осталась на белой поверхности нашего верного друга из сантехнической керамики.
Перед тем как постучать в дверь, Сергей огляделся. Пасмурное небо давило набухшими от влаги тучами, которые, казалось, вот-вот с плюханьем упадут на землю, словно гигантские капитошки, заливая все в округе холодной водой. Разбитые, перепаханные трактором дороги, одинокая ворона, сонно тащившаяся в сторону леса, старая изба чуть ли не посреди поля – все это вызывало у молодого человека чувство сюрреализма. Словно он не в 2015 году, в ста километрах от Москвы, а где-то в начале прошлого века, в умирающем захолустье Сибири.
Внезапно Сергею почудилось, что стоит ему встряхнуться, поморгать глазами, и все это – унылый пейзаж, утонувшая в бурьяне избушка с черными от многолетней грязи окнами, сонная ворона – исчезнет, как прокатившееся эхо. А он окажется в своей уютной квартире, на мягком удобном диване перед телевизором…
Его рука протянулась к двери.
– Есть кто живой? – громко спросил он и постучал.
Тихо.
Сергей обернулся.
Макс открыл капот и возился во внутренностях автомобиля.
«Нет там никого».
Сергей перевел озадаченный взгляд на дверь и снова постучал.
За спиной каркнула ворона.
– Эй! – позвал он уже не так уверенно.
Молодой человек вдруг захотел оказаться рядом с Максом.
Может, стоит взять его с собой?
Он решил, что постучит еще раз, и если ему не откроют…
– Кто?!
Сергей вздрогнул, скрипучий голос, казалось, раздался у него в голове.
– Добрый день. Пустите, пожалуйста, – сказал он осторожно, пытаясь представить себя в образе замерзшего путника, который сбился в пути и уже не ел три дня. Нет, шесть дней. Месье, же не манж па сис жур…
– Что вам надо? Я не буду ничего у вас покупать. Черт-те что, – пробурчал за дверью старческий голос, и по лицу мужчины скользнула легкая улыбка. Видать, промоутеры добрались даже в эту глухомань.
– Мы заблудились, – жалобно заговорил Сергей. – У моего приятеля спустило колесо. Будьте так добры, откройте!
