Она стала терять равновесие, и только рука Фрэнка, подхватившая ее под локоть, избавила Марджори падения.
— Больше не надо, дорогая. Если ты хочешь поблагодарить меня за обед, я весьма польщен, но, думаю, обслуживающему персоналу придется не по душе, если ты уляжешься на меня прямо здесь. — Затем он бросил взгляд в ту сторону, куда смотрела она, и тихо сказал: — Я вижу.
До здания компании они шли в полном молчании. Только когда они оказались у входа в гараж, Фрэнк произнес:
— Мисс Стоун, вы, кажется, теряете лицо?
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, похоже, теперь ты сама не знаешь, кто ты на самом деле: адвокат, занимающийся разводами или консультант по вопросам брака. Меньше чем за год у тебя уже два дела, вместо того чтобы заканчиваться судом, заканчиваются постелью.
— Еще неизвестно, пойдут ли Марк и Пола домой вместе.
Брови Фрэнка поползли вверх.
— Неужели ты так наивна, что не замечаешь очевидного?
— Нет, конечно. — Марджори заметила блеск в его глазах и подавила вздох. — Впрочем, на мой взгляд, подобные дела имеют и менее удачные исходы, не так ли?
— Как сказать. Ты таким образом стараешься избежать уныния, неизбежного при участии в распрях клиентов? Помогая некоторым из них вновь обрести друг друга?
— Тебе же известно, что я на это не рассчитывала.
— Верно. Кто мог на это рассчитывать? Но все к лучшему. Я все равно собирался сказать Марку, что отказываюсь от дела.
Удивление Марджори не знало границ.
— Почему?
Фрэнк в задумчивости почесал нос.
— Потому, что нельзя любезничать с противостоящим тебе адвокатом, вот почему.
Марджори как вкопанная остановилась посреди гаража.
— Любезничать? Ну и словечко! А впрочем, как не называй, ничего подобного между нами не происходит и вряд ли произойдет.
— Да? Разве ты не заметила, как Пола смотрела на тебя сегодня в комнате переговоров? Я бы сказал, что довольно подозрительно.
— Даже если это и так, то это твоя вина. Ты звонишь мне при ней и делаешь многозначительные намеки…
Фрэнк, похоже, не слушал ее.
— А потом ты врываешься ко мне, разглагольствуешь о соблазнении и вдобавок опрокидываешь меня на пол вместе с креслом… Что клиент может подумать? А что, по-твоему, должен думать я?
В жизни Марджори не приходилось испытывать такого смущения, как сейчас. Она покраснела до корней волос, чувствуя, как кровь с удвоенной силой заструилась по телу.
— Какого черта, Фрэнк! Ты же прекрасно знаешь, что это произошло случайно.
— А может, и нет, — задумчиво произнес он, — случайно или нет, подобное поведение чревато пагубными последствиями. А может, ты меня провоцировала, чтобы я проявил свои чувства?
— О, нет. — Марджори сделала шаг назад, но Фрэнк одной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе. Другой рукой он взял ее за подбородок.
Он с нежностью припал губами к ее губам, поцелуй оказался скорее вопрошающим, чем требовательным. Удержаться от ответа на этот ласковый призыв Марджори не смогла и почувствовала, как желание теплом окутывает тело.
Она не отдавала себе отчета, сколько длился поцелуй, ей казалось, что целую вечность, и вместе с тем время для нее остановилось. Единственное, что она поняла, когда он оторвался от ее губ, так это то, что голова ее идет кругом. Она боялась отойти от него, чтобы не упасть. Но еще больше ее страшило, что если она не отпустит его, то прильнет к нему всем телом и начнет умолять еще раз поцеловать ее.
Марджори сделала шаг назад и с облегчением почувствовала, что прижалась спиной к бетонной колонне. Она приникла к ней головой и взглянула на Фрэнка. В тусклом свете гаража загара на его лице не было заметно, оно вдруг стало казаться бледным.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
Она попыталась ответить, но голосовые связки отказывались ей служить.
Губы Фрэнка тронула кривая усмешка.
— Возможно, мысль заехать в клинику была не так уж и плоха, — сказал он. — Может быть, им удастся вернуть тебе способность говорить. Я бы не простил себе, если бы одним нежеланным поцелуем навеки лишил тебя этой замечательной способности.
Итак, он решил, что его поцелуй был ей неприятен. А она… она была в таком смятении, что не помнила, как оказалась за рулем своего «форда». Ехать в клинику Марджори теперь была не в состоянии. Лучше поступить так, как просила подруга. Сегодня Кэролайн наверняка достанется. Весьма вероятно, что схватки у нее продолжаются до сих пор. Марджори слышала, что они могут длиться очень долго, особенно при первой беременности. Но даже если роды закончились, то Кэролайн лишилась последних сил. В любом случае ей не до посетителей.
Да, твердо сказала себе Марджори, лучше подождать. Ее нежелание появляться на людях, да еще перед своей способной о многом догадаться подругой, не имеет абсолютно никакого отношения к Фрэнку и к этому злосчастному поцелую.
Но так ли это?
В квартире было прохладно, хотя и немного душно. Она сбросила туфли и открыла дверь на балкон.
Мужчины, несомненно, всегда готовы целоваться. Но… что имел в виду Фрэнк, когда говорил, что собирается бросить дело Дьюэллов? Если примирение все же не состоится, договор о разделе имущества практически готов, и развод не за горами. К тому же между нею и Фрэнком нет ничего такого, что могло бы воспрепятствовать каждому из них дать подходящий совет своему клиенту. И тем не менее…
Если я отказываю даже в свидании коллеге по работе, боясь, что это может повлиять на мои суждения, задавалась вопросом Марджори, то где найти оправдание этому поцелую?
Нет, не она была его инициатором. Он ей даже не понравился…
Ах ты, лгунья! — прошептал ей внутренний голос. Пришлось признаться, что, уверяя себя в этом, она действительно кривила душой. В жизни ей не приходилось целоваться так страстно, никогда еще она не была так близка к тому, чтобы потерять голову.
О чем думал Фрэнк, решившись на этот шаг? Может быть, ему просто был необходим предлог, чтобы отказаться от надоевшего дела Дьюэллов? Хотя подобная мысль выглядит просто идиотской.
Но если это не так, то единственное объяснение, которое приходит на ум, еще более невероятно. Марджори не настолько глупа, чтобы считать его намерения серьезными!
11
Генри Уортон пригласил на вечеринку не только всех сотрудников, но и многих клиентов компании. Его огромный дом количеством гостей напоминал растревоженный улей, и Марджори приготовилась весь вечер изображать неподдельный интерес к скучным рассуждениям и принимать участие в пустых разговорах. У нее даже возникло желание сказать что-нибудь вызывающее и проследить за реакцией собравшихся, но она быстро отказалась от него.
