— Можем начать с наших ног, — прошептала Грейс, робко улыбаясь.
Сердце Нила наполнилось множеством совершенно новых чувств. Не пытаясь подобрать им определения, он понес Грейс в спальню. Там уложил в кровать и крепко обнял. Вскоре они согрелись.
Но прошло еще немало времени, прежде чем Нил уснул.
В воскресенье вечером они расстались, и два следующих дня Грейс работала, пытаясь не думать о том, что ее отношения с Нилом заходят слишком далеко. Ей уже трудно обходиться без него, а ведь он даже не позвонил после своего возвращения домой!
Откуда он только взялся на мою голову! — мрачно думала Грейс. Просто наваждение какое-то… Но сама я ему не позвоню, нет!
Еще через день, волнуясь, она взошла на крыльцо старинного особняка, расположенного в лондонском предместье и принадлежащего ее отцу Теду Кэмпбеллу. Под окнами, в цветочных ящиках, буйствовала герань. По обеим сторонам крыльца росли желтые розы.
Нововведение Кэрол, мельком подумала Грейс.
Тед ждал ее. И даже лично открыл дверь.
— Входи, дорогая, — с улыбкой произнес он. — Кэрол нет, так что будем вдвоем. Выпьешь что-нибудь?
Он проводил Грейс через большую гостиную, где она сразу заметила висящую над пианино собственную картину, в меньшую и более уютную, выходящую высокими окнами в сад.
— Не откажусь от стакана воды со льдом, — сказала Грейс.
— Хорошо, хорошо, — засуетился Тед. Удалившись на пару минут, он вернулся с хрустальным стаканом, наполненным поверх кубиков льда минеральной водой. — Я очень рад тебя видеть.
Еще находясь в автобусе, по пути сюда, Грейс репетировала слова, которые собиралась сказать Теду. При этом ей хотелось сохранить спокойствие.
Она взглянула в его глаза и вновь живо вспомнила историю, которую недавно рассказывала Нилу.
— Ты в самом деле рад моему визиту?
Тед неловко рассмеялся.
— Почему же нет? В конце концов, ты моя дочь.
Подобный ответ лишь подогрел ее гнев.
— Я также дочь Дженнифер. Но ты никогда не хотел признавать этого. Помнишь тот вечер, когда ты схватил меня среди лилий? Как тряс и кричал, чтобы я больше не смела петь? Петь!
— Просто ты очень удивила меня тогда. А раньше твоя мать только и твердила о том, как ей хочется петь. Неудивительно, что моя реакция оказалась такой… бурной.
— Но мне было всего семь лет!
— Достаточно много, чтобы кое в чем разбираться.
Тут уж Грейс не вытерпела.
— Ты просто хотел превратить меня в собственную копию! Потому и определил в бизнес-колледж, даже не спросив моего согласия. А ведь мне еще в школе плохо давалась математика.
— Связанные с искусством профессии не приносят дохода, — сдержанно заметил Тед. — Я был бы плохим отцом, если бы поощрял твое желание поступить в школу искусств.
— Все равно я туда поступила.
— Ты всегда была упрямой.
— Мне приходилось такой быть, иначе ты уничтожил бы меня. Превратил бы в нечто такое, чем я не хотела быть. По-твоему, так должен вести себя хороший отец?
— Почему ты решила вытащить на свет эту историю? — хмуро спросил Тед.
— Потому что мне лучше было вообще не иметь отца! — воскликнула Грейс.
Тед со стуком поставил на столик свой стакан.
— Как ты можешь так говорить!
— Очень просто. Ты лгал мне про мою мать. Я росла, думая, что ее нет в живых. Вдобавок ты пытался убить во мне все, что хотя бы отдаленно напоминало тебе женщину, которая сбежала от тебя. И вообще… хотя бы раз в жизни признай правду! Ты ненавидел Дженнифер за то, что она сделала тебе. Тебя коробило, что ты не смог удержать собственную жену, что об этом знали все твои друзья. И тогда ты лишил Дженнифер возможности видеться со всеми тремя своими детьми. По сути, ты обманул нас всех. И все из-за своего извращенного чувства гордости. А также из-за боязни того, что подумают знакомые. — Грейс медленно покачала головой. — Я никогда не могла тебя понять. Но тогда как же мне простить тебя?
— Гордость здесь ни при чем!
— Еще как! Дженнифер разлюбила тебя. Отвергла. Выставила дураком. И ты попросту похоронил ее.
— Ну, допустим, — произнес Тед, складывая руки на груди. — В принятом мною решении действительно присутствовала некоторая доля гордости. Но дело было не только в этом. Я любил Дженнифер. Обожал. Боготворил землю, по которой ступают ее ноги. Так было с первой минуты нашей с ней встречи… Вскоре после знакомства мы стали близки. Дженнифер забеременела, и я женился на ней. И тогда она стала моей. Только моей.
— Еще одно приобретение, — усмехнулась Грейс.
— Послушай, ты слишком умна, чтобы произносить подобные глупости. Любое приобретение можно заменить другим. Если что-то портится, ты выбрасываешь это и покупаешь другую вещь, даже лучше чем прежняя. Но Дженнифер была всем, о чем я только мечтал! А потом я потерял ее.
— Ты сам оттолкнул Дженнифер.
— Да она никогда по-настоящему и не принадлежала мне, — глухо выдавил Тед. — Я с самого начала знал: какая-то ее часть всегда будет избегать меня. Самая ее суть. Та, что отдана музыке.
— Значит, ты из-за этого запрещал мне петь?
— А ты сама попробуй пожить с кем-нибудь, кто тебе не принадлежит! — воскликнул Тед с такой горечью, что Грейс стало не по себе. — Зная, что можешь хоть наизнанку вывернуться, все равно не добьешься полной искренности. Просто ад кромешный, вот что это такое!
Это про Нила, ошеломленно подумала Грейс. Точно так я чувствую себя, общаясь с ним. Он не хочет раскрываться передо мной. И настаивает лишь на временных отношениях.
Тем временем Тед продолжал:
— Я имел глупость вообразить, будто, удерживая Дженнифер вдали от артистических кругов, от друзей, ведущих богемный образ жизни, тем самым отвлеку ее от тяги к музыке. Я ублажал Дженнифер, как мог. Создавал все удобства, дарил драгоценности, снабжал деньгами. Дом на острове Мэй был построен специально для Дженнифер. Мы путешествовали по всему миру, и мне начало казаться, что она успокоилась, что кроме семьи ей больше ничего не нужно…
— Но ты ошибся, — тихо произнесла Грейс. — Все, что ты делал для Дженнифер, только отталкивало ее от тебя.
— Верно. В один прекрасный день я вернулся домой из деловой поездки и обнаружил письмо, в котором Дженнифер сообщала, что улетает в Нью-Йорк, чтобы возобновить сотрудничество с музыкальной командой, в которой пела до нашего знакомства. — Тед на миг закрыл глаза. — Бумага, на которой все это было написано, пахла ее духами.
— И ты выбросил Дженнифер из своей жизни…
— Я был убит горем. Впал в отчаяние. Безумно разозлился. И на себя — за собственную глупость, и на Дженнифер — за то, что бросила меня. Временное помешательство… Да, наверное, так можно определить мое тогдашнее состояние. Словом, я решил похоронить для себя Дженнифер. Сказал Берни, что его мать умерла… и знакомым сообщил то же самое. А на Дженнифер натравил своих адвокатов. Те убедили ее, что будет лучше — в первую очередь для нее самой, — если она больше не покажется в наших краях.
