— Александр Борисович, приезжайте. Есть новости.
Турецкий оставил Агееву продолжать опрос четы Ковригиных, а сам поспешил к машине. Интересно, что сообщит ему доктор? Что у него такого интересного?
Доктор протянул ему повязку.
— Завяжите, а то здесь запах неприятный.
Неприятный — не то слово. Зловоние прямо сшибало с ног. Турецкий спешно натянул повязку, хотя она мало помогала. Теодозий Иванович сочувствующе посмотрел на сыщика.
— На Западе в таких случаях приклеивают под нос ментоловые полоски. У нас, к сожалению, их нет. Как-то мне привез несколько упаковок один коллега из Америки, но при нашей работе разве надолго хватит?
— Господи, это от кого же так?
— Не пугайтесь, не ваш покойничек. Этому уже четыре дня, к тому же он пролежал в закрытом помещении.
— Убийство? — с привычным профессиональным интересом спросил Турецкий, хотя чужой покойничек особого интереса у него не вызвал.
— Да нет, следов насилия при наружном осмотре тела не обнаружено. А вскрытие я еще не производил. Пришлось поместить его в камеру, потому что два часа назад привезли тело девушки, и я сразу понял: она ваша, — невозмутимо сообщил доктор. — Ну и принялся за нее. Вы ведь просили звонить, когда будут похожие жертвы. Вот я и…
Дверь открылась, и вошла высокая молодая женщина в накрахмаленном халате, который топорщился на бедрах, словно картонный.
— А это Танюша, мой ассистент, — провозгласил Теодозий Иванович.
Она тихо поздоровалась с Турецким и направилась к рабочем столику в углу помещения. Со спины ассистентка выглядела гораздо привлекательнее. Турецкий отметил ее тонкую талию и стройные ноги. Он огорченно подумал, что женщине, наверное, очень обидно при отличной фигуре иметь такое мало привлекательное лицо. Если бы он не пожалел ее, то назвал бы про себя даже дурнушкой. Но помощницу патологоанатома, судя по всему, этот вопрос если и волновал, то самую малость. Она села за стол и стала деловито копошиться, производя непонятные манипуляции с пробирками. Одним словом, выполняла свои обязанности и чувствовала себя вполне комфортно. Во всяком случае, уверенно.
— Пройдемте сюда… Третья жертва…
— Причина смерти? — спросил Турецкий, стараясь не подавать вида, что вытянутое на резекторском столе обнаженное тело жертвы номер три уже вызывает у него озноб.
Доктор откинул длинные волосы девушки и Турецкий увидел вокруг ее шеи синяки. Вопрос о причине смерти отпал сам собой.
— Рентген вы уже сделали? — спросил он.
— Да. Мануальное удушение. Присутствует двухсторонний перелом щитовидного хряща.
Турецкий перевел взгляд на пальцы девушки и обратил внимание, что на них остались чернила.
— Отпечатки снимали?
— И даже отправил проверить в базе данных.
— А на руках что-нибудь обнаружили?
— Пока произвел внешний осмотр и взял на анализ кожные покровы и образцы ногтей. Кстати, в кулаке обнаружены обрывки волос. Короткие, светлые, прямые, длина семь сантиметров.
— А как насчет вагинального мазка?
Теодозий Иванович наклонился над телом.
— Обратите внимание: на внутренней стороне бедер многочисленные гематомы. Она отчаянно сопротивлялась. А теперь ответ на ваш вопрос. Пройдемте к моему рабочему столу, хочу вам кое-что показать. Танюша, уступите-ка место нашему гостю. Ему надо заглянуть в микроскоп.
Турецкий послушно прошел за доктором и уселся на предложенный стул. Он наклонился над окуляром микроскопа и зачаровано начал наблюдать за маленькими живчиками, которые проявляли завидную активность. Наконец оторвался от диковинного зрелища и повернулся к Теодозию Ивановичу.
— Это точно сперматозоиды?
— Конечно, — с видом фокусника ответил патологоанатом.
— Они что, живые? — изумился Турецкий.
— Как видите.
— Но ведь девушка мертва. Сколько же сперматозоиды могут жить?
— После эякуляции в течение одного-двух дней.
— А как давно умерла жертва?
— Не более суток назад. Я вас позвал, чтобы вы могли убедиться в стереотипе действий убийц. А то, что она их очередная жертва, у меня не вызывает сомнения. В первую очередь, это проявляется в способе лишения жизни жертв. А сейчас я отправлю анализ на экспертизу, и мы узнаем, кто убийцы. Во всяком случае их ДНК.
— Если те же, кто убил тех двух девушек, то, к сожалению, пока узнать нам этого не удастся.
— Если вы зайдете в фотолабораторию, то получите фотографию жертвы номер три. Наверное, она уже готова.
Турецкий зашел к Щеткину, когда тот с отрешенным видом грыз ручку, устремив взгляд в пространство.
— Я от патологоанатома, — с порога объявил Турецкий.
Щеткин словно очнулся и сфокусировал свой взгляд на сыщике.
— Только что видел труп третьей жертвы. Петя, требуется помощь.
— Я обещал — я помогу.
— Понимаю, что мой уровень и опыт позволяет поручить мне расследование этих дел. Но… Я частный сыщик. Привлекайте, давайте ксиву МУРа, без нее не могу.
— Что требуется от меня?
— Я сказал: Ксиву. И не только мне, ребятам тоже. То есть полномочия, чтобы мы могли беспрепятственно знакомиться с заявлениями населения. Нас интересуют отделения милиции, которые курируют некоторые районы Москвы.
— Вы получите такие такие полномочия, — пообещал Щеткин. — Дело уже на высоком контроле. Кстати, в джинсах жертвы номер три обнаружен клочок бумаги с адресом некоего Петра Суглобова. Телефона нет, придется ехать по адресу. Извини, у меня не хватает людей. Еще не все вернулись из отпусков. И с вами вопрос будет решен немедленно.
Турецкий вернулся в агентство, и Голованов объявил общий сбор. Поставленная задача немного разочаровала сыщиков. Рутинную работу с бумагами никто не любил, и все дружно опустили глаза, когда Голованов поинтересовался, есть ли доброволец.
Володя Демидов вызвался разыскать Петра Суглобова, и с фотографией жертвы номер три отправился по указанному адресу.
Филипп Агеев позавидовал другу, который оказался таким прытким, но ему ничего не оставалось, как поехать в отделение милиции, чтобы рыться в журналах, которые регистрировали заявления трудящихся. Вместе с Турецким они сначала поработали с картой, очертили круг отделений, которые их интересовали.
И началась кропотливая работа, сильно осложнявшаяся небрежной писаниной дежурных. У всех, как на подбор, был паршивый почерк, и приходилось напрягать зрение, чтобы разобраться в каракулях. Дежурные смотрели на Агеева подозрительно, и если бы не поручительство, выданное Генпрокуратурой и МУРом, наверняка упражнялись бы в остротах в адрес дотошного сыщика. Кропотливая работа хоть и медленно, но продвигалась. И на третий день в отделении милиции Агеев надыбал на заявление некоей гражданки Поповой. Она сообщила о том, что ночью, 18 августа, видела в окно своего дома, как на углу улиц Власова и Осокина двое неизвестных удерживали в машине девушку. Она вырывалась, мотала головой и явно пыталась выскочить. Агеев выписал адрес и телефон заявительницы и тут же отправился к ней.
