Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Рилонда кивнул.
— Я понял вашу точку зрения. А теперь мне хотелось бы побеседовать с господином Рагундой. Сколько там человек?
— Около десяти.
— Они вооружены?
— У господина Рагунды есть лазерный пистолет.
— Ваша звездность, может быть, не стоит? — сделал предостерегающий жест Залинда.
— Стоит, господин Залинда, — ответил принц и постучал в дверь. — Господин Рагунда, это я, принц. Откройте, пожалуйста. Нам с Вами нужно поговорить.
Через минуту дверь распахнулась, и он вошел в зал. Закрывать за собой он не стал; Нуранда, Залинда и остальные остались на пороге.
Зал был маленький, предназначенный для заседаний в группах; в нем рядами располагались небольшие удобные столики и кресла. В одном из них, в самом дальнем углу, сидел связанный по рукам и ногам вергийский Президент с округлившимися от ужаса глазами. Рагунда оказался молодым человеком не более тридцати лет; чересчур живая мимика и порывистые движения выдавали в нем экспансивный, пылкий темперамент. Его товарищи с любопытством и почтительностью разглядывали принца.
— Добрый день, господин Рагунда, господин Данхар, господа, — поздоровался со всеми принц. — Позвольте напомнить вам, что господин Данхар — всенародно избранный Президент другой планеты. И, находясь с дипломатическим визитом здесь, на Атоне, в цивилизованном и высокоразвитом государстве, он вправе рассчитывать на полную неприкосновенность.
— Но сам-то он поступает отнюдь не цивилизованно, — возразил Рагунда. — Игнорирует Ремский договор. Презирает мнение атонского народа, который решил на референдуме отдать Декстру номийцам. Использует разбойничьи методы: захватывает научный звездолет, берет в заложники принцессу…
— И вы решили позаимствовать у него его методы? — улыбнулся принц, кивнув на связанного пленника.
Рагунда несколько смешался, но все же настойчиво продолжил:
— А как еще заставить его остановить корабль? «Ураган» летит к Декстре, а это… несправедливо, неправильно! Декстра не должна достаться вергийцам! Я понимаю, у Вас, Ваша звездность, не было другого выхода, кроме как подчиниться этому бессовестному произволу и шантажу. Но если сын господина Президента угрожает убить принцессу, не кажется ли Вам, то угроза убийства отца будет вполне адекватным ответом?
При этих словах земляки Рагунды зашумели, заволновались; раздались возгласы: «Правильно!», «Как он, так и с ним!», «Пусть вернет принцессу!».
— Друзья мои, — принц поднял обе руки ладонями вперед, отчего крики стихли. — Я совершенно согласен с вами в том, что поступки господина Данхара незаконны и безнравственны. Но разве то, что творится сейчас здесь — не те же самые произвол и шантаж? Чем же мы, атонцы, тогда лучше господина Президента? Мы не можем позволить себе решать проблемы такими способами, иначе не сможем уважать самих себя. Понимаете? И другие нации не смогут нас уважать… Не смогут доверять нам, рассчитывать на честное, законное рассмотрение межпланетных вопросов впредь. Атонцы имеют в Галактике репутацию порядочных и благородных людей; мы и наши предки работали на это не одну сотню лет, так давайте не будем разрушать достигнутое.
Заговорщики слушали его в полной тишине; многие стыдливо опустили глаза, осознавая свою неправоту. Рагунда, краснея, кусал губы и теребил полу пиджака.
— Но… а как же тогда? — растерянно произнес он. — Вергийцы сейчас высадятся на Декстре, а что же дальше? Война?…
Принц отрицательно покачал головой.
— Войны не будет, это я вам обещаю твердо. А что касается высадки на Декстре… Да, «Ураган» направляется к ней. Но Декстра находится очень далеко. А в долгом перелете, в космосе, может случиться все, что угодно. Жизненные пути неисповедимы…
При этом, глядя прямо в глаза советнику, он чуть-чуть, едва заметно улыбнулся; и Рагунда понял. Он мгновенно посветлел лицом, улыбнулся принцу в ответ и скомандовал:
— Развяжите господина Президента.
— Господин Нуранда, — принц обернулся к дверям. — Пусть Ваши сотрудники проводят господина Данхара в его апартаменты.
— Слушаюсь, — кивнул начальник Службы Безопасности.
Однако Данхар не спешил уходить; он встал, потер свои затекшие руки, и, сделав несколько шагов вперед, остановился перед принцем.
— Господин принц! — воскликнул он запальчиво и возмущенно. — Я требую объяснений! Что означает эта Ваша фраза? Что Вы имели в виду?
— Какая именно фраза? — вежливо поинтересовался принц.
— Вот эта, «жизненные пути неисповедимы…»
Принц пожал плечами.
— Всего лишь то, что жизнь всегда непредсказуема. Ничего более.
Лицо Президента исказила злобная гримаса.
— Ничего более? Как бы не так! Я не знаю, что Вы там затеяли, господин принц, но в любом случае это Вам дорого обойдется!
— Мы затеяли? — переспросил принц, делая ударение на слове «мы». — А что затеяли Вы, господин Данхар? Пожалуйста, объясните мне, потому что я вот уже несколько дней силюсь постичь, но не могу. Почему Вас не беспокоят двадцать миллиардов смертей? Потому что они случатся далеко? Потому, что Вы этого не увидите? Не испытаете ужаса от этого зрелища? Потому, что Ваш личный комфорт не будет нарушен? Почему?
Глаза господина Данхара налились кровью.
— Как же вы все осточертели мне с этими вопросами! Извольте, я отвечу! Да, именно поэтому! Потому, что мне нет до них никакого дела! Потому, что мои собственные проблемы для меня важнее, чем их смерть! Потому, что я считаю людей самыми бесполезными, бессмысленными, никчемными существами на свете! И мне безразлично, сколько их где-то там погибнет — пять, десять, двадцать миллиардов… И это ни на секунду не нарушит моего личного комфорта!
Все присутствующие замерли потрясенно; Рагунда оторопело выдохнул:
— Мерзавец…
— Нет, господин Рагунда, — усмехнулся принц. — Он не мерзавец. Он просто несчастный.
Данхар вздрогнул. До боли знакомые слова словно пронзили его насквозь. Черные глаза принца были совсем не похожи на синие, цвета безоблачного, знойного июльского неба глаза Гираны; но на мгновение он словно бы ощутил присутствие покойной жены…
— Просто несчастный, — повторил принц. — Он просто не способен любить. Вы знаете, господин Данхар, что такое черная дыра? Так вот, настоящая черная дыра — это Ваша ненависть к людям. Уничтожающая все вокруг себя…
Он еще раз печально усмехнулся, развернулся и направился к выходу. За ним потянулись и остальные. Нуранда, брезгливо глядя на вергийца, подозвал двух сотрудников и отдал приказ о сопровождении.
Вернувшись во дворец, в собственную гостиную, Рилонда включил телевизор: как и следовало ожидать, все каналы показывали его самого. Журналистские «летуны» сработали добросовестно, и теперь разыгравшаяся в Корпусе Госсовета драма препарировалась в новостях со всех возможных ракурсов, до мельчайших подробностей.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
