Откатившись, Алекс лег рядом с ней, так же свесив ноги с кровати.
– Я организую свадьбу как можно скорее, – сказал он. – Поскольку ты приняла решение и к тому же любишь меня, я не вижу смысла ее откладывать.
– Ты деспот.
– Да.
– Ты моложе меня, поэтому должен быть моим мальчиком-игрушкой. А вместо этого ты играешь роль альфа-самца.
– И тебе это нравится.
– Да.
– Так что не жалуйся. Мы поженимся через пару недель, не позже. Я найму координатора и пришлю ее к тебе. Обсудишь с ней все свои идеи и пожелания.
– У меня нет никаких идей. Прежнюю свадьбу я планировала год, а какой будет эта, мне все равно.
Это признание неприятно резануло его.
– Ты год планировала свадьбу с Аяксом. Почему же ты так равнодушна к нашей церемонии?
– Нет, не равнодушна. Меня не волнует, какой она будет, потому что главное для меня – то, что будет потом.
– Мы будем вместе.
Да, она принадлежала ему. С этой мыслью он наконец почувствовал облегчение, которого так ждал.
Он все-таки завоевал ее.
Глава 11
Был день ее свадьбы. Опять. Второй раз за три месяца.
Одернув свадебное платье, Рэйчел взглянула на себя в зеркало. Простое платье из шифона свободно ниспадало вниз, не сдавливая живота. Ей не подходила обтягивающая одежда: ее животик нуждался в заботе, и она уже обдумывала, не надеть ли ей трусики-бандаж.
Свадьба должна была состояться на острове Алекса, который они предпочли поместью ее отца. Рэйчел огорчалась, думая, что из-за этого ее родные не смогут по-настоящему ощутить себя частью события. А Алана и вовсе не смогла приехать: ей необходимо было появиться на голливудской премьере вместе со звездой, для которой она готовила костюмы. Рэйчел, конечно, расстроилась, но, разумеется, не стала отговаривать подругу, лишая ту великолепного карьерного шанса.
Уже во второй раз день свадьбы заставлял ее нервничать.
Что ж, на этот раз хотя бы событие не испортит бывший любовник.
Глубоко вздохнув, Рэйчел взяла букет невесты. Нет, сегодняшний день ничто не испортит, уговаривала она себя. А когда они поженятся… все как-нибудь образуется.
Но тянущее чувство в животе говорило иное.
Алекс выглянул из окна кабинета. У воды уже были расставлены стулья, и гости постепенно заполняли их. Арка, увитая цветами, возвышалась у алтаря. Рэйчел это казалось слишком вычурным, но, поскольку она не захотела заниматься приготовлениями к свадьбе, свадебный координатор руководствовалась собственными предпочтениями.
Церемония должна была вот-вот начаться. Ему пора было идти. Открыв дверь, он двинулся по коридору.
Наконец-то Рэйчел будет принадлежать ему. Она единственная сумела заставить его почувствовать себя свободным от власти крови. Почувствовать себя любимым.
Он нуждался в ней.
Алекс спустился вниз и, выйдя из дома, направился к берегу. Он шел по проходу между сиденьями, не глядя на гостей, не спускавших с него взгляда. Все они приехали сюда по приглашению Рэйчел.
А он – он никого не звал. У него не было друзей – лишь клиенты и враги. И Рэйчел.
А у нее – у нее были друзья, любящая семья. Она была доброй, хорошей. О нем этого никак не скажешь. Поэтому за всю свою жизнь он так и не смог ни в ком вызвать любовь.
Эти мысли тяжестью лежали на душе, мешая идти. А когда он наконец встал лицом к залу, он встретился взглядом с Аяксом Куросом. Он сидел в первом ряду один – наверное, его жена была рядом с Рэйчел.
Аякс был копией их отца. Алекс считал, что судьба его пощадила: в нем не было этого сходства.
Он вдруг задумался: сумеет ли посторонний человек найти в них родственные черты? Кое-что общее было в их лицах: линия челюсти, подбородок… Только у Аякса глаза были темные, а у Алекса – как у матери.
Но, глядя на Аякса, он чувствовал, что цепенеет от ужаса.
Аяксу достались не только отцовские глаза, но и отцовская любовь. Алекс когда-то втайне мечтал, чтобы отец любил его. Чтобы хоть кто-нибудь любил его. А вот Аякса любили многие. Жена, тесть… У него была семья, друзья. А Алекс оставался один.
Он заманил в ловушку прекрасную, любящую женщину. Сначала он использовал ее тело ради мести. А теперь связывает ее браком, не будучи в силах предложить ей ничего, кроме своей ярости да черной крови, текущей в его венах.
Он смотрел на Аякса и понимал, что перед ним – не монстр, не демон.
Аякс никогда не был демоном.
Он сам был им.
Поэтому его никто никогда не любил.
Он сделал шаг обратно, в проход между креслами. И еще один. И еще. И наконец быстрым шагом двинулся к дому.
Споткнувшись на пороге, он вошел в холл, закрыл за собой двери – и обернулся.
Рэйчел спускалась по лестнице, сопровождаемая Леей, поддерживавшей ее шлейф.
Она была прекрасна, как ангел. Она была вся в белом, и мягкие каскады струящейся ткани подчеркивали ее округлившийся животик. Ее светлые локоны свободно ниспадали на плечи, окружая голову золотистым сиянием, которое пронзило Алекса неожиданным приступом боли. Вспышкой ненависти к тому, кто лишил ее невинности ради собственных грязных игр. К себе самому.
Сейчас он ненавидел себя куда сильнее, чем когда-либо ненавидел Аякса. Сильнее, чем ненавидел отца и даже мать – в тот момент, когда смотрел, как кровь струится из-под ее тела, когда она по собственной воле оставила его одного в этом мире.
Мать знала, что он за существо. Она убила себя, чтобы не покидать поместье Куклакиса. Смерть казалась ей привлекательнее жизни с Алексом.
Так какие еще доказательства нужны?..
– Мне нужно с тобой поговорить, – обратился он к Рэйчел.
Та недоуменно взглянула на него:
– Что случилось?
– Нам надо поговорить, – повторил Алекс.
– Хорошо. Лея, оставь нас на минутку, пожалуйста.
Сестра Рэйчел кивнула и пошла обратно наверх, бросив на него неприязненный взгляд. Что ж, он не удивился. Он сам в этот момент ненавидел самого себя сильнее, чем кто бы то ни было.
А сейчас и Рэйчел его возненавидит.
– Я не женюсь на тебе, – произнес он.
– Что?
– Свадьбы не будет.
– Да что случилось, скажи, ради бога?
– Я кое-что скрыл от тебя. Когда ты это узнаешь, ты будешь относиться ко мне по-другому.
– После того, что ты сейчас сказал, я, пожалуй, и так изменю свое отношение к тебе.
