«Ну что ж, пусть загадочный инкогнито так и останется инкогнито, если он решил не раскрываться», — подумала я и прекратила следствие.
Но чудеса не прекратились.
После того как у нас в городе с наступлением зимнего сезона на стадионе открылся каток, я со своей восьмилетней племянницей стала ходить кататься на коньках по субботам. В один из субботних вечеров, когда я сидела на скамейке и завязывала ботинки, передо мной предстало потрясающее зрелище — на катке появился Олег. Я его в этом месте увидела впервые. К моему удивлению, он был не с Аленой Игоревной, а с компанией молодых людей. Среди них я узнала его родственницу, молодую девушку, которую он подвозил на машине в прошлом году. Таким я его еще не видела. Он, как и его спутники, был одет в спортивный костюм, на ногах — коньки. «Сейчас покажет высший класс», — подумала я и приготовилась смотреть, как он будет скользить, делая круг за кругом, но не тут-то было. Едва он сделал несколько шагов, как я поняла, что он совсем не умеет держаться на коньках, а тем более — кататься. Смешно взмахнув руками, Олег сделал два шага и растянулся на льду. Родственница бросилась на помощь, помогла подняться, предложила свою руку. Он, конечно, старался изо всех сил, но у него, как у всякого начинающего, получалось плохо и смешно. Как зачарованная я сидела на скамейке и наблюдала за ним. Племянница дергала меня за руку и требовала, чтобы мы с ней наконец пошли на лед. Я вняла ее мольбам, и мы покатились по кругу. Проезжая мимо Олега, я увидела, как он растерянно посмотрел на меня и, взмахнув рукой, тут же упал на спину. Родственница совсем измучилась с ним. Несколько раз я ловила на себе его беспомощные взгляды, но так ни разу к нему и не подъехала. На катке я решила больше не появляться.
Вскоре я случайно увидела Олега в магазине. Он очень внимательно рассматривал диски. «Наверное, тратит свой очередной гонорар», — подумала я и представила Олега в комнате, где все стены от пола до потолка были забиты дисками.
Зимние каникулы принесли не только очередные морозы, но и грипп. Я умудрилась проболеть все каникулы, да еще прихватила первую неделю новой четверти. Во время моего вынужденного безделья мне звонили мои ученики и учителя из школы. Было приятно болеть, сознавая, что о тебе не забывают.
Однажды зазвонил телефон, мама сказала мне:
— Может быть, все-таки ты сама с ним поговоришь?
— С кем? — удивилась я.
— С Олегом, — ответила мама.
Оказывается, он звонил нам домой каждый вечер и интересовался состоянием моего здоровья, но почему-то не решался позвать меня к телефону. По голосу мамы я поняла, что она просто очарована Олегом. И все же я проявила ужасную бестактность и непростительную грубость и не пожелала с ним разговаривать.
— У меня горло болит, — прохрипела я и бросила телефонную трубку, даже не попрощавшись.
— Ольга Юрьевна! Я по вас так соскучился! — закричал, бросаясь ко мне, Виталик Клемнев, едва я появилась в школьном вестибюле. — Вас так долго не было, что мы подумали, что вы к нам больше не вернетесь.
— И все-таки, Виталик, я решила вернуться и еще немного поучить вас, — засмеялась я.
— Вам не надоело болеть? — грозно спросил меня мой одиннадцатый класс.
— Надоело, — призналась я, немного слукавив.
— А вы знаете, что мы отказались от всех учителей, которых нам присылали вместо вас? — строго спросил Володя Краснов.
— Знаю, только зря вы это сделали. Придется теперь нестись галопом по Европам, чтобы нагнать пропущенный материал, — вздохнула я, но меня быстро утешили:
— Не переживайте! Мы же ваши уроки не прогуливали, а сидели и вслух читали. По очереди.
«Хороша изба-читальня», — подумала я, но возражать не стала.
В природе после морозов, которые стояли целый месяц, наступило резкое потепление. Снег стал рыхлым, мягким, превратился в серую наледь. Ходить по тротуарам стало опасно из-за гололеда. Я осторожно и медленно шла по улице, стараясь не упасть. Мне совсем не хотелось оказаться в больнице, на этот раз с переломанной ногой. И все же каблук предательски скользнул, и я, взмахнув рукой, собралась упасть, но меня заботливо поддержали.
— Каблуки носить в плохую погоду не рекомендуется, — услышала я знакомый голос и медленно повернулась. Передо мной стоял Олег и приветливо улыбался.
— Что поделать — привычка, и, увы, избавиться от нее невозможно, — сказала я и продолжила свой путь.
Адвокат последовал за мной.
— Как настроение? — спросил он.
— Рабочее, — ответила я, стараясь пресечь краткостью своего ответа его дальнейшие попытки продолжить разговор, но он вовсе не собирался разговор прекращать, а старался втянуть меня в беседу:
— Рабочее — это значит, что человек сейчас способен сделать многое.
— Спасибо за информацию, — вежливо поблагодарила я и остановилась: из-за угла дома выбежала немецкая овчарка и быстро понеслась навстречу.
От страха у меня закружилась голова, я закрыла глаза и прошептала:
— Боюсь!
— Ничего страшного — она в наморднике. Можно открыть глаза, — тихо сказал Олег.
Я открыла глаза и увидела, что собака, не добежав до нас, села неподалеку на задние лапы и поджала хвост. Внимательными глазами она смотрела то на меня, то на Олега. В это время из-за угла вышел мужчина и направился в нашу сторону.
— Долли, ко мне, — позвал он собаку, и та, услышав голос хозяина, поднялась и побежала к нему.
— До ужаса боюсь больших собак, — призналась я. — Три года назад пошла домой к одной ученице, которая постоянно прогуливала уроки. Не успела постучать в дверь, как из палисадника выскочил здоровенный черный дог и набросился на меня. Хорошо, что рядом соседи пилили дрова и отбили несчастную учительницу. Покусать он меня не успел, только шубу разодрал так, что мне пришлось ее выбросить. Вернее, выбросить то, что от нее осталось. Теперь у меня все внутри леденеет, когда я вижу больших собак.
— Придется охранять тебя, — сказал Олег и взял меня за руку.
Я сначала свою руку хотела выдернуть, но потом передумала.
— Ты обратила внимание, наши имена — они похожи, — сказал вечером Олег, когда мы стояли под зимним звездным небом.
— Тебе не кажется, что два святых — это уже слишком? — улыбнулась я. — А я тебя недавно видела.
— И где же?
— В магазине «Метро». Что ты там делал?
— Покупал диск с вальсом Георгия Свиридова.
— Вальс Георгия Свиридова? — удивилась я.
— Но мы же танцуем с тобой весной вальс?
— Может быть. Я подумаю, — ответила я. — А как успехи на катке?
— Никак, — вздохнув, ответил он и развел руками.
— Нет никаких способностей? — засмеялась я.
