Кем только Тюневен ни работал: и диджеем, и банковским служащим, и виноторговцем, но интересно ему было именно делать вино Поскольку у него не было наследственных семейных виноградников, он купил несколько небольших участков с хорошим терруаром, а вино из винограда с них начал производить в заброшенном гараже на окраине Сент-Эмильона. В таких сложных условиях он старался сделать все, на что способен, работая практически вручную и периодически прибегая к консультациям лучших специалистов (в частности, своего друга Алена Вотье). При этом, если какие-то современные бордоские винодельческие технологии казались ему лишними, он просто игнорировал их. Его вино не оклеивается и не фильтруется на последнем этапе, перед бутилированием, как практически всегда в Бордо. Но зато на первом этапе помимо ремонтажа (перекачивания сусла снизу вверх, и потопления им всплывающей «шапки» из твердых частиц винограда) при ферментации виноградного сусла он применяет и так называемый пижаж (pigeage). Эту старинную технологию до сих пор активно используют в Бургундии и крайне редко — в Бордо. При пижаже «шапку» регулярно дробят на мелкие кусочки и как следует перемешивают с суслом (раньше это делали ногами сами виноделы или их помощники, но теперь чаше пользуются техническими средствами), чтобы получить максимальную экстракцию необходимых будущему вину веществ, содержащихся в виноградной кожице: танинов, антоцианов и прочих полифенолов… В результате такого подхода получается предельно яркое, щедрое и насыщенное вино, с впечатляющей массивной структурой.
Именно это вино «из ниоткуда», имеющее скромное для Сент-Эмильона звание гран крю, произвело фурор в начале 90-х голов, не в последнюю очередь благодаря знаменитому американскому винному критику Роберту Паркеру, открывшему на него глаза мировой винной общественности. После его восхищенных отзывов заказы на поставки Шато де Валандро начали приходить отовсюду, а так как вино производилось в микроскопическом количестве, цены немедленно взлетели до небес… Некоторое время спустя Жан-Люк Тюневен купил еще одно небольшое владение с виноградниками, что позволило ему приблизить объемы выпускаемого им вина к тому, что производит настоящее, хотя и маленькое шато. Он выпускает еще два вина попроще: Виржини де Валандро (Virginie de Valandraud, в честь дочери) и Кло Бадон (Clos Badon, по названию одного из участков).
Следуя, в частности, его примеру многие другие минивиноделы Сент-Эмильона (и некоторых других районов Жиронды) тоже смогли прославиться и разбогатеть, что и породило массовое «гаражное» движение.
Несмотря на головокружительный взлет и обрушившуюся на него славу, Тюневен продолжает оставаться общительным и смешливым человеком, душой компании. Они часто встречаются с Вотье и патронируют сент-эмильонский ресторан современной высокой кухни «Кло дю Руа» (Clos du Roy, «Королевский виноградник»), где, по словам Алена Вотье, лучшая кухня в округе. Там их можно порой встретить в компании с единственным в Бордо русским виноделом — художником-абстракционистом Сержем Чеховым (Tchékhov), потомком эмигрантов первой волны из семьи знаменитых врачей Боткиных[26]. Он прекрасно готовит русские кулебяки, но не слишком хорошо говорит по-русски. Обычно Тюневен и Чехов одинаково экспансивно рассказывают занимательные истории, перебивая друг друга и размахивая руками, а Вотье с довольным видом сидит в сторонке, время от времени вставляя ехидные замечания…
Впрочем, вернемся к первым классифицированным гран крю Сент-Эмильона, которые продолжают пользоваться заслуженной славой, невзирая на все успехи «гаражного» движения. Вокруг городка Сент-Эмильон расположены пять шато, которые выпускают в последнее время вина, достойные своего положения и относящиеся к первым классифицированным гран крю категории В.
Так, расположенное на известняковом плато к юго-западу от Шато Озон Шато Белер (Bélair), владение, известное со времен английского господства над Бордо, славится своими винами (одними из самых сложных и утонченных в Сент-Эмильоне) с XIX века. К югу от него находится Шато Ля Гаффельер (Gaffelière), где в Средние века был лепрозорий. С XVI века здесь проживает семья де Мале Рокфор (de Malet Roquefort), нынешний представитель которой, граф де Мале Рокфор, не только немало сделал для своих виноградников и шэ, но еще и провел в поместье археологические раскопки, в результате которых свет божий увидели остатки мозаичных полов галлоримской виллы (вот вам и повод поселить сюда поэта Авсония) с изображением лозы и гроздей винограда. Виноградники здесь, так же как и в Шато Озон, расположены на известняковых склонах по краям плато, но в отличие от Озона ориентированы не на восток и юго-восток, а строго на юг, что обеспечивает идеальное созревание винограда и создание грациозного вина с танинами уникальной тонкости.
К северо-западу от Сент-Эмильона на самом высоком участке плато находится Шато Бо-Сежур Беко (Beau-Séjour Bécot). В 1986 году его вино было разжаловано из первого классифицированного гран крю в просто классифицированное гран крю. Виноделы замка стали упорно бороться за повышение качества, и их усилия увенчались успехом — при последней классификации вин Сент-Эмильона Шато Бо-Сежур Беко вернули его статус первого классифицированного гран крю В. С тех пор нервное изысканное вино замка с пряным букетом неизменно пребывает среди первых вин Сент-Эмильона. Та же винодельческая команда делает вино соседнего поместья Ля Гомри (La Gomerie) — роскошное и соблазнительное, исключительно из спелого Мерло. На плато же, неподалеку от самого городка, расположено поместье Кло Фурте (Clos Fourtet), бывшая собственность семьи Люртон, ныне перешедшее во владение Кювелье (Cuvelier) и производящее классический, полный и благородный сент-эмильон.
Пятое из этого созвездия Шато Пави (Pavie), находится на известняковых склонах к юго-востоку от Сент-Эмильона. Ни одно из классифицированных вин области не переживало за последние несколько лет такого взлета, как продукция этого шато. Купленное в 1998 году Жераром и Шанталь Перс (Perse), это владение, выпускавшее ранее округлые и гармоничные вина, теперь отличается неповторимым блеском и мощью своего вина. Виноградники подверглись тщательной проверке, многие участки, находившиеся в плачевном состоянии, были засажены новыми лозами, а урожай со старых лоз был доведен до 2500 литров с гектара (почти вдвое меньше официальной нормы Сент-Эмильона). Старую винодельню 1923 года сменили 20 новых дубовых бродильных чанов; баррики с вином, выдерживавшемся раньше в бывшем карьере при чрезмерной влажности и немалой антисанитарии, переехали в ультрасовременный, построенный с невероятной скоростью шэ. И первым же своим миллезимом — феноменальным Шато Пави 1998, Жерар Перс доказал правильность принятых им экстремальных мер (остальные бордоские виноделы до сих пор не могут «простить» ему этого головокружительного успеха).
Жерар Перс в ответе и за стремительное восхождение к славе «обычного» сент-эмильонского гран крю Шaто Монбуске (Monbousquet), выпускаемого в коммуне Сент-Сюльпис де Фалейран, почти у самой Дордони. Произведя в поместье дренаж гравийно-железистых почв на песчано-глинистой основе, он при помощи знаменитого энолога Мишеля Роллана начал выпускать восхитительно чувственное вино с нотками какао. В последнее время в замке стали экспериментировать с белым вином. К владениям Жерара Перса относится также Шато Пави Десесс (Pavie Decesse, классифицированное гран крю) — маленький замок рядом с его Шато Пави, — в котором в последнее время тоже выпускают достойное вино, чуть более суровое и менее округлое, чем в Шато Пави.
