Две маленькие точки на карте – два первых прииска – Спасский и Вознесенский, которые «золотознатцы» сибирского купца Трапезникова и чиновника Репинского застолбили. Земли под них были куплены у кочевавших здесь якутов по 25 рублей серебром, а утверждал прииски не кто иной, как сам генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев, будущий граф Муравьев-Амурский. Так «государевы» пустопорожние земли в верховьях реки Хомолхо стали известны далеко за пределами Сибири.
Первоначально по закону 1838 года золотопромышленным делом разрешалось заниматься только дворянам, потомственным почетным гражданам и купцам первой и второй гильдий. Последние две группы и составляли, главным образом, владельцев приисков Витимо-Олекминской системы. Впоследствии сословные «ограничения» на золотодобычу были отменены, но огромное число формальных ограничений осталось.
Необитаемая тайга наполнилась чужеродным людом. Вот как описывает сцену в тайге И. П. Шарапов: «На участок прииска Казенного по реке Ваче, объявленного свободным от заявок со 2 ноября 1897 года, к назначенному сроку явилось одновременно две партии открывателей: партия маркшейдера Вернера, действовавшего в пользу Ленского товарищества, и партия Гайдукова, действовавшего по договоренности от жены своей Евдокии Гайдуковой. В 12 часов ночи, а ничуть не раньше, открыватели имели право поставить разведочные столбы. Вернер и Гайдуков каждый на своем месте стояли с часами в руках. Ровно в 12 часов грянул выстрел. Это был сигнал Вернера своим рабочим. Рабочие быстро начали копать ямы для столбов. Столбы были приготовлены заранее.
Закопав столбы, рабочие Вернера побежали к группе Гайдукова драться, чтобы помешать ей застолбить участок. Началась перестрелка, но гайдуковцы все же поставили свои столбы. Затем стали копать разведочные шурфы, после чего приискатели имели право сменить разведочные столбы на заявочные. Разведка была, конечно, простой формальностью. В ту же ночь помчались два гонца к окружному инженеру для регистрации заявок на якобы разведанные участки. Вперед примчался гайдуковец, но Ленское товарищество не захотело так легко уступить участок и подало в суд. Дело тянулось долго. В конце концов Ленское товарищество заполучило этот участок, дав изрядную сумму отступного Гайдуковой Евдокии».
Золотая лихорадка охватила всю Витимо-Олекминскую горную страну. Один за другим открывались здесь прииски, вокруг них росли поселки. А разведочные партии сибирских промышленников находили все новые и новые россыпи. Лена и Витим и впрямь становились золотыми.
5 июня 1864 года в Иркутске почетные граждане, купцы первой гильдии Павел Баснин и Петр Катышевцев организовали фирму «Ленское золотопромышленное товарищество» – будущее могущественное Лензолото. Прибрежно-Витимская компания была создана в 1864 году известными иркутскими купцами Базановым, Сибиряковым, Немчиновым, Трапезниковым. Она объединила четыре прииска. А через год приисков насчитывалось уже 30. После смерти Трапезникова в 1883 году компаньоны создали «Компанию промышленности в разных местах Сибири». Малопатомское товарищество возникло в 1867 году, на основе бывшей Прибрежно-Ленской компании иркутских купцов. В 1872 году образовалась Бодайбинская компания.
Помните удачливого и всесильного Прохора Громова, литературного героя романа В. Шишкова «Угрюм-река»? В истории Лены был золотопромышленник, однофамилец литературного героя. За несколько лет он сколотил состояние чуть меньше двух миллионов рублей. И по здешним меркам считался мелким дельцом.
Крупным промышленником был, например, К. П. Трапезников. Среди владельцев приисков числились многие иркутские купцы: Базанов, Немчинов, Похолков, Котельников, Плетюхин. Все фамилии знаменитые, хорошо известные в иркутской, сибирской, да и российской истории.
Долгое время на бодайбинских землях первой фигурой считался Михаил Сибиряков, дети которого, унаследовав огромные капиталы, прославились на ниве науки, просвещения, благотворительности. Это они будут расчищать реки от порогов, финансировать крупные научно-исследовательские экспедиции, одна из которых – Якутская (еще ее называли Сибиряковской) – войдет в историю отечественной науки. Иннокентий Сибиряков удивлял Россию даже и после смерти, которая настигла его на Афоне, где он жил будучи постриженным в монахи. Он завещал рабочим своих приисков около полумиллиона рублей.
Брат Иннокентия, Александр Сибиряков, станет неутомимым исследователем полярных стран, его именем назовут первый советский ледокол.
В 1863 году разведочная партия Ивана Новицкого обнаружила золото в системе реки Бодайбо. В истории Золотой Лены наступало новое время – эпоха «ближней тайги».
О самом приказчике Иване Новицком, оказавшемся здесь по воле купца Сибирякова, известно совсем немного. Разве только то, что среди приискательского люда слыл он человеком удачливым и дальновидным.
Вот и на этот раз не ошибся. Как только золото было найдено в бассейне реки Бодайбо, разведчики по приказу Новицкого сразу же застолбили участок в 60 километрах от будущих приисков.
20 июня 1864 года на территории, получившей официальное название «Бодайбинская резиденция», был отведен Стефано-Афанасьевский прииск. Эту дату считают временем основания будущего города Бодайбо.
Более чем 19 участков открыли здесь золотопромышленники. И хотя заявители во всех документах пунктуально отписывали, что «произвели разведку и нашли благоприятные знаки золота, спущенные затем обратно в шурфы», золота на землях, где возник город Бодайбо, не было. Фиктивные отписки делались только для того, чтобы избежать хлопот в казенной Иркутской золотосплавочной лаборатории.
В чем же секрет? Неужели расчетливые, дальновидные купцы и промышленники кидали деньги на ветер? Конечно же нет. Оценив местоположение открытой Иваном Новицким и его людьми земли, золотопромышленники решили устроить тут перевалочный пункт, складскую базу для дальнейшего освоения привитимской тайги.
По российскому законодательству, единственной формой землевладения в приисковом районе было занятие площадей под прииски. Но возведение строений на пустопорожних землях запрещалось. Так возникла идея с «фиктивными» промыслами. Наибольшую ценность представляли участки близ самого берега Витима, где помещались склады. Когда эта линия оказалась занятой, отводы земли стали производить выше – во второй линии.
Складское хозяйство занимало значительную площадь. На случай если возникнет пожар, между строениями оставляли большое пространство. Свободные места между складами, пустующие отводы постепенно заселялись пришлым людом, так или иначе связанным с золотым промыслом. При этом, как и прежде, земля оставалась собственностью золотопромышленников, и Бодайбинская резиденция оправдывала свое название.
К моменту получения статуса города в начале ХХ века Бодайбинская резиденция состояла более чем из 20 смежных приисковых отводов, занимающих свыше 800 десятин земли.
Глава девятая
Пропажа
А сейчас самое время поговорить о превратностях, но не судьбы, а истории. Если вы помните, мы оставили наших друзей в добром расположении духа в гостеприимном доме сельского старосты старинного сибирского села Кежмы. Путешественникам было хорошо, они отдыхали, общались, делились идеями и планами.
