Еще одна группа поднималась снизу. Падающий пришелец рухнул на их предводителя и сбил его с ног. Солсбери взглянул на них сверху и увидел, что еще двое готовятся в него выстрелить. Он бросился вперед, пригибаясь, и схватил одним взмахом руки две пары кожистых ног. Пришельцы повалились как деревца в ураган.
Пришелец, которого он скинул, стукнулся черепом о пол, мяукнул и затих. Другой оказался хитрее. Он тихонько подкрался к Виктору сзади, окликнул его и ударил ногой в подбородок. Солсбери увидел звезды, радугу и множество разноцветных снежинок, потом героическим усилием пришел в себя. Он двинул кулаком, почувствовал, как тот столкнулся со ртом-присоской.
Виктор карабкался вверх по ступеням на руках и коленях, стараясь овладеть вдруг ослабевшими ногами. На следующей лестничной площадке он остановился, посмотрел назад, и тут же в него вонзился целый сноп иголок.
Оно повернулся, тяжело дыша, и снова побежал вверх по лестнице.
Но кто-то сверху поливал его густой коричневой жидкостью. В этой густоте он едва мог передвигать ноги. Он едва мог дышать. Мысли путались…
Коричневый сироп становился все гуще… и еще темнее.
На него надвинулась темнота, испещренная тысячью звезд голубого и белого цвета. Кто-то протянул руку и щелкнул выключателем. Звезды стали бледнеть, как крошечные точки света на тысяче телевизионных экранов, и погасли.
Он провалился в кромешную тьму.
Глава 15
Он очнулся глубокой ночью, посередине плоской и ужасно холодной пустыни. Светила мертвая белая луна, отблески которой играли на плоских камнях и поблескивали на песке. Вздрогнув, он услышал пронизывающий звук и пустился бежать. Дикий, завывающий крик преследовал его. Тяжело дыша, он остановился и оглянулся назад. Омерзительный ящер со ртом-присоской показался в поле его зрения, потом другие. Сотни. Тысячи. Они приближались к нему все ближе, ближе… Они настигали его…
Он дико закричал…
Виктор открыл глаза.
Действительность оказалась не намного лучше кошмара. Его руки были скручены вместе чем-то вроде проволоки, а сам он крепко привязан к креслу. Сделанные в спешке, но надежные наручники. Рядом с ним находились пришельцы-стражники с оружием на изготовку. Перед креслом расхаживал еще один пришелец. Увидев, что веки Солсбери поднялись, и поняв, что тот пришел в себя, чужак плюхнулся в кресло напротив и уставился на него своими безумными красными глазами.
— Как ты пробрался сюда? — спросил он тонким, шипящим горловым шепотом.
Виктор промолчал, и стражники угрожающе двинулись на него. Он попробовал чуть ослабить путы, но обнаружил, что связан на совесть. Он снова и снова незаметно шевелил пальцами и напрягал мускулы, надеясь, что, если начнется самое худшее, можно будет все-таки разорвать их. Это потребует всех его сил и всего запаса адреналина. Не перережет ли проволока его запястья, когда он напряжется, чтобы разорвать ее? Вряд ли это будет приятным, но раны предпочтительнее, чем смерть. Хотят ли пришельцы его гибели? Вряд ли они выпустят его живым после того, что он сделал с их приятелями с тех пор, как прибыл в их мир. Умеют ли они мстить? Но тут Виктор припомнил, как 810-40.04 сказал, что пришельцы почти бесчувственны. От этого ему стало чуть лучше.
— Кто ты? — спросил пришелец. — Зачем ты сюда явился?
— Это произошло случайно, — сказал он.
Похоже, монстры не знают о бойне, которую он учинил в комнате с излучателем, и он не намерен им об этом рассказывать.
— Как? — спросил "инквизитор".
— Я вошел через главный вход. Когда охранник отвернулся, я…
"Инквизитор" прервал поток лживых слов, просто отказавшись их слушать. Он встал и принялся расхаживать перед Солсбери, рот-присоска двигался, то морщась, то болтаясь, как безвольный губастый рот пьяницы. В воздухе висел едва заметный неприятный запах чужаков, присущий пришельцам, который был особенно силен в вентиляционных шахтах. Это был запах рыбы, запах покрытых слизью существ, которые лежат в тине и греются на солнце.
— У двери охраны нет, — заявил "следователь". — Иначе, как приложив сссвою ладонь к запирающему уссстройству, ссюда не войдешшь. И твоих отпечатков в файлах, ко-нечччно, нет!
Солсбери ничего не ответил.
"Инквизитор" указал на лежавшее перед ним оружие — пистолет с газовыми пульками и микробомбы из рюкзака, который они открыли и выпотрошили. Ему хотелось знать, у кого "подследственный" получил эти вещи.
— Они не мои, — сказал Солсбери.
Последовал крепкий удар костлявой рукой.
Вопрос повторили.
— Я нашел это здесь.
Виктора ударили опять. Голова у него задрожала, словно шея превратилась в желе. В ушах раздавался звон, цветные огни исполняли перед его глазами хаотично поставленные танцы.
— Это я их сделал, — выдавил он.
— Как?
Даже пройдя через голосовой аппарат чужака и рот-присоску, слова пришельца звучали презрительно.
— Своими инструментами. В моем подвале.
— Ты очшшень глупый. Здесь у нас нет приспособлений, чтобы зассставить тебя говорить. Но на Первой Линии такие вещи есссть.
Он повернулся к пришельцам-охранникам и что-то им приказал. Проволоку с рук сорвали и без всяких церемоний тычками заставили подняться. Охранники повели его по коридору, в конце которого сидел, вольно прислонившись к стене, еще один пришелец, жевавший ярко-оранжевую палочку. Его веки с трудом поднялись. Самый высокий из двух охранников размахнулся, выбил оранжевую палочку из его пальцев и сказал что-то на своем родном скрипучем языке. Вялый пришелец пожал плечами и пропустил их в комнату.
Это было помещение с высоким потолком, заполненное мигающими механизмами и гудящими панелями, сложными и одновременно интересными. В центре комнаты находилась платформа, на которой было сооружение в виде тележки из блестящего металла с четырьмя прикрученными к ней сиденьями.
Один из охранников ткнул Солсбери в спину дулом пистолета:
— Полезай в тележку.
Прозвучало это как извинение за то, что Солсбери придется кой-куда прогуляться. Виктор ступил на платформу, как ему было указано, потом резко повернулся и, находясь в трех футах над стражником, пнул того ногой в лицо. Тварь полетела назад, булькая. Оружие вылетело из ее лапы.
— Стой!
Второй стражник, самый высокий из двух, навел на него дуло игломета.
Солсбери спрыгнул с платформы на чужака до того, как тот смог выстрелить. Он вышиб из твари дух, вбив колено ему в живот. Неожиданно, когда успех был, казалось, так близок, тот сонный урод, что жевал дурманящую палочку, обрушил на его спину стул. Виктор потерял сознание.
Когда он пришел в себя, то на сей раз он был привязан к сиденью тележки, и эта тележка двигалась. Вообще-то было такое ощущение, что она не движется. Казалось, вместо этого, наоборот, все движется вокруг тележки, в то время как сама она неподвижна. Быстро сменялись свет и тьма, цвета, разные оттенки белых стен. Солсбери чихнул, в его голове посветлело, и он моргал глазами до тех пор, пока они не перестали слезиться. Когда он совсем очнулся, ему окончательно стало ясно, что тележка стоит как вкопанная, а окружающая обстановка мелькает, убегает назад, изменяется. Создавалось впечатление, что они, трясясь на ходу, перескакивают из одной комнаты в другую и с одной похожей платформы на другую, при этом совершенно не двигаясь.
